Миниатюра в стиле жизни

Давыдова Ирина

— Я же говорю, я не одна.

— Пливет, Манечка, — послышался звонкий голосок Егорки, на что я только улыбнулась и принялась слушать ребят.

— О, Егорушка, ты ли там?

— Да, мы с Ивочкой сели буквы учить…

— Какие вы молодцы, а чем еще занимались?

— А вчела меня спать укладывал дядя Стас.

— Ах, дядя Стас… — заинтригованно протянула Юля, и я решила ее перебить, чтобы подруга не успела придумать глупостей.

— Да, вчера Стас привез меня домой, а возле двери меня ждал маленький сюрприз в виде Егорки, вот мы и решили вместе поужинать.

— Ага, угу…

— Что

ты угукаешь…

— А еще он мне ланы облабатывал, и было совсем не больно.

— Какие раны? — в недоумении поинтересовалась Юляша.

— Папка меня побил….

— Вот па*ла!

— Мань, — протянула, давая понять, что негоже ругаться при ребенке.

— А что ты хотела от меня услышать?

— Манечка, не лугайся, пожалуйста, чтобы Ивочку не оголчать.

— Хорошо, Егорка, договорились. — Я поняла, что подруга улыбается, и сама не смогла сдержаться и засмеялась, а ребенок лишь довольно хмыкнул.

— Я в ванную сбегаю, а вы пока посеклетничайте, — и, вскочив с кресла, Егорка легонько чмокнул меня в щеку и убежал в нужном направлении.

— Безумно проницательный малыш, — делает вывод Юля, а я тяжело вздыхаю, осознавая, что скоро придется отвести его домой, а там… — Милаш…

— Да?

— Ты же не отступишься от него?

— Я не знаю, что мне делать, веришь?

— Да уж, для начала тебе нужно выйти замуж.

— Замуж, — хмыкнула я от абсурдности ситуации. — Вчера мне уже предлагали туда сходить.

— Кто? — удивлению подруги не было предела, и я решила поспешить утолить ее интерес.

— Стас.

— Ииии??? — не унималась она.

— Что «и»? Я согласилась, сама не понимая, зачем, а потом он сбежал. Наверное, трудностей испугался, ведь от Егорушки отказываться я не собираюсь.

— С чего взяла, что сбежал?

— Утром проснулись, а его нет. А ребенок сразу с вопросами, где дядя Стас.

— Капец, да уж… Блин, ну не похож он на труса.

— Вот и я так сразу подумала.

— Вы целовались? — последовал ожидаемый вопрос, и я резко схватила телефон и отключила громкую связь, приложив трубку к уху, с Юльки станется задавать «интересные» вопросы.

— Ты — как всегда.

— Целовались?

— Целовались, и даже едва не дошли до большего, но…

— Тю… Так надо было ему отсо…

— Мань, прекрати.

— А что? Мужчины любят минет.

— Ты серьезно? Я его сутки знаю, — посетовала я. — И, к тому же, он сам меня остановил.

— Что? Ты серьезно? — повторила мою фразу подруга и добавила. — Ну, тогда, дорогая моя, жди его возвращения. Да не просто жди, а с ужином.

— Может, мне ему еще и свечи зажечь…

— Да-да и пеньюарчик.

— Дурко.

— Знаю, просто он тебе нужен, ну, не зря же мужик тебя замуж позвал.

— Ага, из жалости.

— Вот теперь сама ты дурко!

— Так, все, Егорка бежит, так что потом созвонимся.

— На твоей свадьбе. Егорке привет, целую, люблю.

— И я, и я, и я, — весело пропела ей и сбросила вызов.

— Я уже, а Манечка отключилась? — огорченно вздохнул мальчик и присел около меня.

— Ага, у нее там какое-то срочное дело, но она тебе привет передала, — поспешила обрадовать ребенка.

— Холошо. Тогда давай уже готовить пилог?

— Хочешь сладенького?

— Очень.

—

Тогда бегом в кухню! — и Егорка, не дожидаясь меня, рванул в указанном направлении, а я снова улыбнулась, понимая, как ему сейчас хорошо здесь. Мальчуган ощущает свободу, чувствует свою значимость, а мне так хочется, чтобы у него никогда не пропадало это чувство.

Мы вместе замешивали тесто, вместе разбивали яйца и вместе добавляли сахар, у нас все было вместе, словно так и должно быть. Пробовать на сладость я, конечно, давала самому большому сладкоежке — Егорке, полностью полагаясь на его вкус. Щечка и обе его ручки были полностью в муке, я же ограничилась только носом, но малыш хохотал без умолку, глядя на это зрелище. Чуть позже, когда пирог был готов, и его оставалось только поставить в духовку, мальчик предложил включить телевизор, и я, найдя нужный канал, начала пританцовывать, а Егорка не отставал и, спрыгнув со стула, принялся кружить вокруг меня.

Душа отдыхала, и было так хорошо, если бы не одно вечное «но»… Я постаралась его зарубить на корню, и просто отдаться на волю эмоциям, продолжая веселиться вместе с ребенком. Мы так долго танцевали, что мне стало не хватать воздуха, и я мигом уселась на стул, а Егорка последовал за мной, крепко прижавшись ко мне, утыкаясь лицом в живот.

— Не отдавай меня ему, — горько прошептал он, а по моему телу прошел озноб и какой-то дикий страх, что, верни я его, он завтра снова окажется побитым и голодным. Как же это омерзительно, когда ребенок не нужен родителям.

— Я делаю все, что в моих силах, — не менее горько произнесла я и тут же спохватилась, вспоминая о нашем занятии. — Егорушка, у нас же пирог в духовке.

— Точно, — восторженно вскрикнул он и подскочил, подбегая к духовке.

Я осторожно вынула горячий противень с пропекшимся пирогом и поставила на подставку, затем включила чайник и достала из сушилки две чашки.

— Как же класиво, Ивочка, — с придыханием проговорил ребенок и с горящими глазами застыл, рассматривая выпечку.

— Да, Егорушка, очень, если бы не ты, у меня бы ничего не вышло.

— Плавда?

– Конечно! — для подтверждения правдивости слов я закивала головой и добавила: — ты пока немного подожди, чайник закипит, и будем уплетать десерт, как раз пирог остынет, а я пока в ванную схожу.

Малыш только кивнул, не отрывая взгляда от поджаренной золотистой корочки, а я, словно воришка, быстро сбежала в ванную и, едва закрыв дверь и на всю включив воду, разрыдалась, давясь слезами и болью.

— Господи, прошу тебя, дай сил все это пережить, дай только сил. Не понимаю, за что ты так с маленьким, ни в чем не повинным ребенком, он ведь только начал жить, а ты ему уже такие трудности, зачем? Ну, ответь же, зачем? — шептала я сквозь слезы и ими же захлебывалась, разрываясь на части от боли, которая поселилась у меня в душе еще при первой встрече с Егоркой. — Он такой замечательный, жаждущий счастливой жизни, той, которую он заслуживает. В этом ребенке столько добра и любви, столько желания и эмоций, которые он хочет выплескивать, но не может, только ты в силах, Господи, помочь, только ты. Помоги, умоляю тебя, забери у меня все, что хочешь, но подари ребенку право на жизнь. На достойную жизнь.