Минин и Пожарский
Шрифт:
Нет, прочь печальные мысли, прочь, малодушие! Меня мой вещий глас не обманет, родное царство с боем встанет, и мне достанется и честь и слава быть избранником его! Мы победим, мы победим!
Что это? Топот? Нет, нет... Повсюду тишина. Пойду и я в тиши хотя б в часы рассвета сомкнуть глаза.
Вдали слышен конский топот. Появляется Мокеев, стучит. Выходит Мария.
Мария. Кто тут? Мокеев, ты?..
Мокеев. Буди отца! Буди, скажи, что вести есть!
Мария. А где ж Илья? Мокеев, не томи, скажи, зачем
Мокеев. Горькая участь, девка, твоя! Попался полякам в лапы Илья!
Мария. Ах!.. Чуяло сердце злую беду! Чуяло сердце!.. Бедный мой сокол, Ильюша!.. Зачем ты, несчастный, невесту покинул? Покинул, взвился в поднебесье и сгинул! И не услышишь ты плач и стенанье мое!
Минин (входит). Кто тут? Чего ты рекой разливаешься? Ты, что ль, Мокеев? Один? Ну, говори!
Мария. Батюшка милый! Не видать нам Ильюши, не видать никогда!
Минин. Жалко тебя мне, жалко, Мария. Только слезами его не вернешь. Ты не одна! По многим из храбрых плачут у нас (Мокееву). Говори, как было дело?
Мокеев. До Москвы добрались мы с Ильею вдвоем. Владыко в темнице, все плачут по нем. Тою же ночью мы были в Кремле, есть там подкопы глубоко в земле. Ильюшка пополз и скрылся в норе, я ж на часах стал во дворе. Вдруг слышу выстрел в подкопе и крик... Ильюша выбежал в этот же миг! Хотели мы скрыться, бежать под стеной, только весь двор заливает луной. Грянул поблизости тут самопал. Вижу, Илья не бежит, захромал! "Беги!
– он кричит, а меня не спасти!.. К Троице некому весть отнести... Зачем пропадать нам без пользы вдвоем?.. А Марии скажи, что Илья бьет челом!"
Мария. Не пришлось мне дождаться с любимым венца!
Минин. Народ не забудет подвиг гонца!
Мокеев. Слышал я утром, народ толковал, Гонсевский Ильюшу на цепь приковал! Тут я, немедля, вскочил на коня, был я у Троицы через три дня. Минин! Сбирай поскорее народ! Всех нас на подвиг Сергий зовет! Исполнил с Ильей я честно наказ. Вот тебе грамота! Вот и весь сказ!
Минин. Дай грамоту сюда, она дороже злата! Гонец, ты послужи еще! Я дам тебе коня, и ты без отдыха скачи сейчас, скачи сейчас к Пожарскому в деревню и привези его сюда к полудню завтра... Скажи, что ждем его на дело государства!
Мокеев. Он изувеченный лежит! Как подыму его я?
Мария. Нет, он приедет! Умоли его!
Минин. Шепни, чтобы не мешкал! Скажи, что грамота пришла, пришел наш час! Скажи, зову его на подвиг - царство спасать!
Мокеев. Ну, так и быть! Дай хлеба и вели седлать мне. Но уговор - коня зарежу, не буду я в ответе!
Минин. Зарежь, я слова не скажу! Эй, кто тут есть? Седлать гонцу коня!
Мокеев. К полудню завтра с князем буду у вас!
Минин |
} В добрый час!
Мария. |
Темно.
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Осенний
Слепцы. Многие русские бояре нечестивцу отдались, нечестивцу отдались и от веры отреклись.
Воеводы. Вот кашу-то заварил! Как-то расхлебаешь?
Народ. Зачем народ сзывают?
Слепцы. Видение, видение было. Распалися тучи грозные, и из-за туч вдруг воспылал ослепительный луч. В блеске явился нам праведный муж...
Биркин. Замолчите, убогие! Не было вам никакого видения, не было!
Воеводы. Не было вам никакого видения!
Слепцы. Было видение! Сергий явился спящих будить!
Народ. Было видение!
Биркин. Не было Головы, старосты, дети боярские, остерегитесь! Проклятый говядарь, Козьма Сухорукий, смущает народ. Знаем, что он умыслил. Чаять нам от него большея смуты, большея гибели! Вот он, окаянный!
Минин (появляется на Лобном месте). Здравствуйте, граждане нижегородские!
Народ. Здравствуй, наш староста! Здравствуй, Кузьма Захарыч!
Минин. Вчера на заре прискакал к нам гонец: Он грамоту привез из Сергиева монастыря. И будто острый нож вонзили мне, когда ее я прочитал.
Женщины в народе. О, господи, спаси нас!
Минин. Пришел родной земле конец, последняя и горькая погибель. Топчут польские кони царство от края до края. Люди, как звери, падаль едят, и дети наши умирают.
Женщины в народе. О, горе нам, горе!
Народ. Кто нам защита? Кто нам прибежище?
Минин. Никто не защитит нас! И скоро, скоро всех нас с детьми и женами задавят под ярмом!
Народ. Проклятые! Проклятые!
Минин. Избыть беду самим измыслить надо. Испил я чашу поругания и больше пить ее не в силах. Зову с собою храбрых идти освобождать Москву! Побьют нас - ляжем, но не дома, а честной смертью в поле брани. Ведь все равно нам помирать!
Народ. Зачем помирать? Литву иль ляхов мы прогнать сумеем. Вот если б воевод раздоры, судей неправедных поборы да прихоть боярскую испепелить!
Женщины в народе. Хотим с тобой страдать! Хотим с тобой на подвиг!
Мужчины в народе. Возьми с собой и нас и будь нам старшим человеком!
Женщины в народе. Возьми с собой и нас: мужей и братьев раны исцелять!
Мария (на Лобном месте). Отец, возьми меня, с собой! Гонец мне злую весть привез, что мой жених, Илья Пахомов, в Кремле поляками взят в плен. Теперь в темнице он подземной на цепь прикован. И солнца свет померк, и отчий дом мне опостылел, и клятву я дала, что я найду его живым иль мертвым?
Воеводы. Кто поведет голодных рать? В военном деле кто искусен? В измене кто не объявлялся? Креста врагу не целовал?