Министерство Апокалипсиса
Шрифт:
***
Здешнее кафе не пользовалось популярностью. Других богов было немного, а уют был всегда за счёт приятной джазовой мелодии, ненавязчиво играющей фоном. Забегали мы сюда в обеденные перерывы. Вне работы здесь делать нечего. Тогда весь шарм кафе пропадал, и по выходным приятное заведение для посиделок четырёх коллег становилось обычной забегаловкой. И прекрасный стейк становился лишь зажаренной заживо горгульей, и культурная массовка – неприятными лицами, и долбящий по окнам дождь, за которым приятно было наблюдать за чашкой кофе, вызывал лишь тоскливое желание покинуть Чистилище.
–
– Да так, знаешь, ещё шесть лет… – с недовольством ответила Война.
Как внешне, так и характером Война мне симпотизировала. За счёт бойкого нрава и пары совместных нелепых историй, она становилась для меня отличной подругой, с которой можно обсудить всё. Внешне – также привлекательна, особенно пышные волосы огненного цвета. Но от её вечно недовольных глаз порой становилось неуютно, а от стиля одежды, включающего в себя лишь красные цвета, рябило в глазах.
1
Гражданская война в Китае – серия вооружённых конфликтов на территории Китая между силами Китайской Республики и китайскими коммунистами в 1927–1950 годах.
– А как там Смерть-в-Китае справляется – спросил Голод.
С недавних пор в МА введена система «Одна страна – один Всадник». Это понижает нагрузку на Всадников, в разы уменьшает им зарплату, а также увеличивает спрос на профессию Всадника.
– Терпимо, – у Войны это значит «Хорошо». Она всегда была пессимистичной. – Учитывая то, что это должно длиться десять лет. Хотя хрен его знает, как он дальше будет справляться, мы же меньше половины отработали.
– А нас с Голодом год назад послали на Великую Депрессию 2 , – утопив руку в волосах, пожаловался я.
2
Великая депрессия – мировой экономический кризис, начавшийся 24 октября 1929 года с биржевого краха в США и продолжавшийся до 1939 года.
Что до меня, то я – типичное воплощение Смерти. Но рваную накидку заменяет хлопковая мантия, под которой я ношу высокие кроссовки, а прячущийся за мрачным капюшоном голый череп – это лишь маска, за которой прячется моё покрытое веснушками лицо. Но тело моё остаётся обычным скелетом, без органов и плоти, и лишь то, что находится за маской, не пугает смертных так сильно.
– Даже не напоминай! – встрял Голод. – Ещё девять лет туда ходить!
– А у меня ещё эта революция в Британии скоро начнётся… – продолжил я, уперев локти о стол. – Когда эти кожаные человечки угомонятся уже?
Вмешалась Чума:
– А у меня всё достаточно хорошо, – стоило ей это сказать, мы с Войной дружно скрипнули зубами. Голод нашу зависть не поддержал и продолжил наслаждаться говором Чумы. – Зарплату не сокращают, а работы в несколько раз меньше. Не я же виновата, что Судьба решила такую историю написать, – но, не успели
– Судьбу жалко, на самом деле, – сменил тему я. – Этот гад ей изменяет вечно.
– Кто? Апокалипсис? – уточнила Чума.
– Ага… Надо отучать его от этого, ну, или найти ему такую, с которой он будет счастлив.
– Пх-р-р… – Война поперхнулась, разбрызгав лицо Голода вышедшей наружу водой. – Найти? Ему? Ту самую? Не смеши меня.
– А чего ты смеёшься? Надо просто… – я сбился. Потом подумал и понял, что мне вообще не стоило начинать об этом говорить. – Ну да, реально смешно.
– Да забей, Смерть, – сказал Голод. – Это не наше дело, что у него там в личной жизни. Со своей бы разобраться, ха! Апокалипсис Антонович много дерьма повидал, вот и слетел с катушек.
Голод позвал официанта, заказав кучу еды. Он всегда комплексовал из-за своей худощавости. И в то время, как все мечтали похудеть, он мечтал потолстеть хотя бы на десяток килограмм. Несмотря на то, что он всегда ел огромными порциями – ни одного лишнего грамма не прибавлялось, таков он по телосложению. Голод не имеет никаких болезней, но таких демонов, как он, впомине не существует. Его всегда считали феноменом.
– Так, хватит про Апокалипсиса, давайте лучше про апокалипсис, – Голод действительно думает, что его каламбуры кто-то понимает.
– Друг, – обратился я к нему, – открою тебе секрет…
– Давай.
– Твоей игры слов никто не понимает.
– Про Конец Света, – пояснил Голод.
– А о чём тут говорить? Две тысячи двадцатый будет к нему приближать всякими вирусами…
Чума заметно обрадовалась, думая, что вирус устроит она.
– Нет, Чума, к нам просто добавят нового Всадника, – Чума расстроилась. – Так вот, а в две тысячи двадцать первом году, двадцать первого января, двадцать первого века и будет конец. А потом мы уйдём на пенсию.
– Ну, наконец-то! – вскрикнул Голод, растопырив руки в стороны. И этим он заставил посетителей кафе зациклить на себе сморщенные взгляды. – Конец света, пенсия – обожаю! – когда он понял, насколько громко крикнул, застыдился. Голод прокашлялся, слегка сгорбившись, и шёпотом заговорил: – Хотя, на самом деле, я не хочу на Землю. И вообще, я считаю, что эта задумка с переселением богов странная. Мол, «наши миры загрязнены, давайте туда», – исковеркал он. – Ха! А на Земле будто всё чисто! Это ж то же самое, что из болота прыгать в дерьмо! Вот случится Конец Света, я, наоборот, в Ад свалю. Он как-то… роднее, что ли.
По задумке богов, Конец Света запланирован для того, чтобы Высшие силы спустились на Землю. В Верхних Мирах им стало тоскливо. Но мне всегда казалось, что переход на Землю боги готовили ещё давно, выжидая момента, когда люди достигнут нужного научного скачка. Ведь богам тоже хочется смотреть видео с котиками, кататься на машинах и отдыхать.
Осушив стакан воды (уже через секунду вода вылилась из щелей промеж моих рёбер), я тоже решил что-нибудь заказать у официанта.
– Да, чего желаете? – спросил официант.