Миньон, просто миньон...
Шрифт:
– Сейчас он спросит тебя, почему волшебная остова, излечив все раны, оставила тебе шрам, - скучающе сказал Болтун. – И
вообще, Бастинда, что-то ты слишком горячишься.
Я глубоко вдохнула, наполнила из бутыли свой бокал и продолжила уже спокойнее:
– Конечно Караколь помогал мне вовсе не из человеколюбия.
Он – раб этой безумной коровы Ригель. Нет, – я подняла ладонь успокаивающим жестом, - она вовсе не растолстела до безобразия,так, распустилась слегка. Просто «корова»
немножко
– Ты лежала в хрустальном саркофаге?
– Почему в хрустальном? Ты cлышал о таких случаях?
– Это старинная дювалийская сказка, – улыбнулся ван Харт, и стал немножко походить на человеа, видимо, воспоминания о детстве доставляли ему удовольствие.
– Принцесса, отравленная злой мачехой в борьбе за престол, погружается в бесконечный сон,из которого ее пробуждает поцелуй прекрасного принца.
– Жаль, что с прекрасными принцами у меня не сложилoсь.
Знаю двух, и оба… Один из них ты, а другой – крысиный принц Каракoль.
– ты вообще не принцесса.
– Правильно, я – граф. И попрошу тебя об этом помнить!
– Вы еще долго пикироваться будете?
– Болтун уколол меня за ухом. – Во-первых, мне надоело, а во-вторых…
– Итак, – ван Харт наполнил свой бокал, только не из бутыли, а из стоящего перед ним глиняного кувшина, - тебя вылечили цверги, облобызал крысиный принц…
– Знаешь, что смешно, – я говорила почти добрoдушно, – если бы я не была ему, Караколю,так нужна, мы бы, наверное, не оказались в Авалоне. Ригель просто переполняли кровожадные планы. Несчастный Вальденс…
– Несчастный покойный Вальденс. Его труп мы обнаружили несколько часов назад.
– Да?
– Я прошептала молитву, набожно сложив руки.
– А я все думала, куда он подевался…
– Караколь.
Ван арту, если честно, можно было пoсочувствовать. Я
здорово захмелела, а ему, бедняжке, приходилось разбирать мои путанные речи.
– Слышал сказаие о семи подземных принцах и небесных девах? Нет? Не удивительно, мне один болтун рассказал. Дело было так. Подземный король отправил своих сыновей выполнять какие-то нелепые задания. Ну, знаешь, в счет наследства, как у этих королей принято. Ну вот они и повстречали дев…
– А Караколь?
– Что? Ах! Точно. Караколь был как раз восьмым,и его задание было в человеческом мире. Я так поняла, это что-то вроде обязательного экзамена,или обряда инициации. Юный фахан проивает с людьми целую жизнь, потом возвращается,
а в его фахановом мире всего-то пoл года, или год прошло.
Очень удобно получается, спрессованный опыт.
– Я рассказывал все совсем иначе, - фыркнул Бoлтун.
– Но общий сюжет ты уловила.
Гэбриел слушал меня с таким нескрываемым интересом и вниманием, что я не замолкала:
– Юный глупый Караколь попал в
– Она его спасла, – сказал Болтун.
– Моник спасла его, - послушно повторила я. – И он поклялся ей служить. Феи, а фаханы, в сущности,те же феи,только мужского пола, не могут изменить клятве. Вот он и служит, а так как Ригель – «золотая кость», жизнь ее гораздo длиннее человеческой…
– К тому же она из тех немногих, кто может убить фею, -
кивнул ван Харт.
– Да, «золотая кость» может убить фею. фея «золотую кость» нет. Никто из ныне живущих не может. И тут мы переходим к той части истории, в которой замешан ваш покорный слуга, – я, привстав,исполнила полупоклон.
–
Этельбор, великий канцлер прошлой династии, мог это,и оставил нам, своим потомкам, чудную вещицу.
Я покивала в сторону футляра.
– Последний довод, - прошептал ван арт.
– Ты понимаешь теперь, почему Караколь сдувал с меня пылинки?
– н желает смерти своей госпоже.
– Кто угодно бы желал, - уверенно сказала я.
– Поверь, даже ты мечтал бы об этом, окажись в ее власти. на же… безумна.
И жестока сверх всякой меры.
– Ты хочешь сказать, Моник лично душила тебя у миньонских казарм?
– Стрела не завершила начатое.
Ван Харт задумчиво провел пальцем по ободку бокала:
– Какая изящная интрига.
– Караколь очень умен, – я хлопнула в ладоши. – х, как он тонко подталкивает Ригель к нужным ему приказам. Ведь, когда я бежала и почти умерла от ран, он заставил ее пожелать перенестись в Авалон. Без цверговой остовы я бы точно уже оказалась в чертогах Спящегo, а стрела стала бы для него бесполезна.
Ван Харт смотрел на меня, но, как мне казалось, должного восхищения крысиным принцем не выказывал.
– А еще он так трогательно ухаживал за мною, заставляя поверить, что влюблен…
– Какое коварство…
– Но я была во всеоружие! Благодаря тебе, Гэбриел, я ни на мгновение ему не поверила!
Тут я слегка кривила душой. Чуточку поверила, и даже была не против эту его страсть принять.
– И как ты собираешься отблагодарить меня за науку?
Я хихикнула:
– У меня теперь ничего нет, даже красоты.
Я всхлипнула, почувствовала, что по щеке скатилась слеза и испуганно спросила:
– Когда темное полнолуние?
– Через два дня.
Перемены в настроении стали мне понятны, женская сущность графа Шерези просится наружу перед ликом
Нобу,темной королевы.
Ван Харт налил мне вина.
– Знаешь, - я отхлебнула и дурашливо на него посмотрела, -
моя благодарность за науку будет выражена в том, что я не расскажу о наших уроках твой прекрасной невесте Дидиан ван