Минотавра

Ли Эдвард

– Чёрт! Ещё бы!
– Усмехнулся Боллз.

Дикки прислонился к задней двери машины, его лицо становилось всё бледнее, когда он смотрел, как Боллз перевернул труп и раздвинул мёртвые ноги в стороны. Боллз спустил джинсы и вывалил эрегированный член. Он опустился на колени, раздвинул ягодицы трупа и плюнул туда. Когда он засунул свой пенис в её анус, его охватила самая мощная волна экстаза в жизни, и он с удовольствием и неистовством принялся трахать безжизненную прямую кишку. Он посмотрел, ухмыляясь, на мистера Маккалли, который, по-видимому, был в восторге от происходящего.

– Видите, мистер Маккалли, у вас не должно быть никаких сомнений на наш счёт. В конце концов, я дрючу в сраку обезбашенный труп!

– Господи,

сынок, я и слова ещё тебе не сказал, после того, как ты начал.

– Я бы не хотел, чтобы у вас были какие-нибудь сомнения на наш счёт.

– Парень, да ты уже доказал, что вы идеально подходите для моей работы.

– Да?
– И в этот момент Боллза охватил ошеломляющий оргазм. Его собственная прямая кишка расслабилась и громко выпустила скопившиеся газы, в то время как его пенис выбрасывал большие струи семени. Измученный и обессиленный Боллз сглотнул и рухнул на спину трупа, он почувствовал всю силу своего прозрения и окончательное раскрытие своего вновь обретённого призвания...

– Едрён батон, Дикки, это был лучший кончун в моей жизни... Он натянул джинсы и отряхнул руки. Боллз посмотрел в сторону мистера Маккалли.

– Ну как? Это было достаточно жёстко для вас, мистер Маккалли?

– Да, парень, это было охуительно!

– Ну так что? У вас остались ещё сомнения на наш счёт?

– Ладно, парень, я только что признал, что ты доказал мне мою неправоту. Ты круче, чем я думал. Ты настоящий чокнутый ублюдок.

– Хорошо, - со злобой в голосе сказал Боллз, - а теперь зацените это!

Теперь даже Маккалли смотрел с ужасом на происходящее. Боллз опустился на колени между ног трупа и широко раздвинул ягодицы. Боллз упёрся лицом прямо в мёртвую задницу, а затем присосался губами к запятнанной кровью и калом прямой кишке... Он принялся с силой высасывать её содержимое. Конечно, девушка не ела в течении недели, так что там не было много фекалий, но было много пастообразной, липкой спермы, вони испражнений и немытого тела. Боллз высосал всё содержимое её ануса себе в рот. Маккалли, Дикки, белокурая девушка и даже ребёнок смотрели на него с открытыми ртами. Боллз поднялся на ноги и поднял отрубленную голову, а затем выплюнул свою собственную сперму, перемешанную с остатками крови и кала в рот мёртвой девушки. Он подбросил голову и ударил её ногой, словно футболист.

– Вот так, мистер Маккалли, Тритт Боллз Корнер развлекается с бабами...

2

Это ровно столько, сколько писатель написал за месяц своего романа:

МУСОР БЕЛОЙ ГОТИКИ

Глава первая

Раздался стук в дверь. Когда Никофф открыл её, он...

Вот и всё, писатель посмотрел на одинокий лист в ремингтоне. Полтора чёртовых предложения за месяц? Роберт Льюис Стивенсон написал "Доктора Джекилла" и "Мистера Хайда" за три дня! Зато когда он в сотый раз изучил предложение, он не увидел в нём никакой фальши. Время ничего не значит для настоящего искусства, напомнил он себе. Он был одним из привилегированных людей - писателем-фантастом. Перси Шелли не спешил заканчивать Прометея, а Элиот не торопился с Пруфроком... И разве не Флобер сказал, что это только роскошь писателя - провести утро, ставя запятую, а день - убирая её! Да, он был в этом уверен. "На сегодня хватит," - сказал он себе, встал и потянулся. Он закурил сигарету, открыв окно, и его взгляд упал на освещённую лунным светом свалку. Маленькие, копошащиеся в обломках мусора животные, которых он там увидел, были крысами, и он мог поклясться, что собака, испражнившаяся рядом с машиной, была той же собакой, которую он видел в свою первую ночь в номере. Бродяга пошатнулся, потом плюхнулся на старый матрас, открыл бутылку чего-то. После нескольких глотков его вырвало на себя, а затем он продолжил пить. О реальной жизни

писатель думал с некоторым удовлетворением. Идеология сводится к материальным элементам и физиологическим зависимостям. Конечно, слово "зависимость" подлежало объяснению. Затем он пошёл в ванную комнату и подумал о том, что он использует имя Никоффа Раскола - главного героя своего романа - и задался вопросом, не слишком ли очевидна параллель между его главным героем и главным героем Достоевского в "Преступление и наказание", величайшем произведении экзистенционального просвещения в истории письменного слова. Не посчитают ли критики это слишком банальным? Писатель отлил. Нет. Конечно, нет. Великие художники часто отдавали дань уважения другим великим авторам, обыгрывая их темы. Он смысл унитаз и улыбнулся, не сомневаясь, что Мусор Белой Готики возвестит о нём, как о Достоевском современной литературы.

Он включил старое радио, которое всегда сбивалось с единственной волны классической музыки, которую он смог найти в этом захолустье.

– Бог хочет, чтобы вы водили красивые машины!
– Раздался голос евангелиста из динамиков.
– Потому что именно Иисус вознаграждает верующих до тех пор, пока вы помните о важности благотворительности и отдаёте эти прекрасные автомобили церкви по доброй воле!
– Он покрутил циферблат и поймал визжание электрогитар и человека, поющего голосом оперного певца: "Шесть, шесть, шесть - это зверя число!" - Писатель поморщился.

– Боже, что за ужас!
– Он начал крутить дальше, и опять наткнулся на очередной безвкусный хард-рок: "Эй, мама, посмотри на меня. Я оплатил долги сатане и отправляюсь по дороге в ад!" Предзнаменование, подумал он. Наверняка это знак того, что сёстры Данте из небесного источника шепчут мне на ухо своё одобрение... Я заслуживаю выпить стаканчик-другой!

Он вышел и закрыл за собой дверь, и из одного стресса он попал в другой.

– Дай мне это, ты, хуйло!
– Кричала пухлая блондинка в грязной и рваной одежде на пухлую брюнетку в таком же драном одеянии.

– Да пошла ты, Ирэн! Это моё!
– И, конечно, она произнесла "моё" как "мэни".

Две девушки тянули в свои стороны коробку, завёрнутую в фольгу. Писатель прищурился, заметив слова, увиденные по телевизору, напечатанные на этой коробке.

– Это не твоё! Грёбанная дойка!
– Причитала блондинка. Её грудь и живот тряслись.
– Она принадлежит нам обеим!

– Она мне нужна сейчас, так что отрасти себе член и пососи! Обе девушки с тревогой посмотрели на писателя. Их глаза широко раскрылись, и их спор утих.

– Тссс!
– Шикнула блондинка.
– Это тот знаменитый писатель! Миссис Гилман сказала, что вышвырнет любую девку из мотеля, если кто-то будет ему мешать.

– О, девушки не переживайте, вы совершенно мне не мешаете.
– Сказал писатель.
– Но грязные слова и грубые жесты - это не решение споров. Что это у вас такое?

Блондинка вручила ему коробочку, которую писатель взял после быстрого визуального осмотра больших грудей, утопающих в кружевном лифчике. Затем он нахмурился и перевернул её в руках. "Не Для Продажи В Розничных Сетях" Вонко: Термо-запаковщик! В голове писатель сделал исключение в неиспользовании ненормативной лексики: почему, чёрт возьми, две проститутки из захолустья готовы поубивать друг друга за это? Хотя у него не было настроения размышлять об этом.

– Бросим монетку и посмотрим, кто победит, той и коробка, как вам, а? Вроде, справедливо.

Обе девушки неохотно кивнули.

Писатель достал монетку.

– Орёл или решка?
– Спросил он у блондинки.

– Решка!
– Ответила та.

– Вот ты какашка, Стейси, - сказала брюнетка, когда писатель подкинул и поймал монету, выпала решка. Она развернулась и ушла.

– Спасибо, - сказала блондинка.

Писатель подумал: "У неё, наверно, есть дети, и она хочет сэкономить немного денег, сохраняя дольше еду."