Минус на минус
Шрифт:
— Что там? — спросила готесса, кивая на дверь.
— Тишь да благодать, — хмуро ответил я. — Как на любом рок-концерте. Иди внутрь.
— А я? — почти пропищала Ева.
— А ты — нет.
— Прости, Евочка, но с этим кадром разбирайся сама, — с трудом вырвав одежду из рук подруги, заявила Полина. — Удачи, ребята! — и скрылась в темноте помещения.
Я глубоко вздохнул. Над баком показалась черная макушка и два огромных испуганных глаза. Мрачно ухмыльнувшись, поманил ведьму пальцем. Она покачала головой, я нахмурился. Сложил руки на груди, топнул ногой:
— Иди
Ева сделала вид, что задумалась, потом показала мне кукиш и нырнула обратно за бак. Ну либо у нее там телепорт на Северный полюс, либо она сейчас реально доигралась! И ведьма словно почувствовала:
— Ладно-ладно, уже иду! Только пообещай, что драться не будешь!
— «Драться»? — фыркнул я. — С тобой?! Да ни за что на свете!
И, прежде всего, потому, что это слово подразумевает взаимное избиение! А у меня-то совсем другие планы…
Дождался, пока девчонка приблизится на расстояние броска, и резким движением притянул к себе. Схватил за волосы, грубо поднял лицо и накрыл губы. Вот как надо целоваться, ведьма! Чтобы ты сперва охнула и попыталась вырваться, а затем задрожала, обмякла, подалась навстречу. Чтобы ты кусала мои губы, пила мое дыхание, забылась в моих руках, обняла за шею, забралась пальцами в вырез рубашки…
Только мне этого было мало. Опустив ладонь ей на бедро, я скользнул выше, на попу, поднимая юбку, добрался до трусиков, чуть приподнял ткань, зажмурился и одним быстрым усилием наложил руну.
— Ммама!!! — распахнула глаза девчонка и попыталась отпрыгнуть. Я тут же вернул ладонь на талию, прижал ее к себе покрепче и зашептал:
— Тише, девочка, тише… сейчас боль уйдет.
— Что это было?!
— Заявление, — мрачно ухмыльнулся я.
— Какое еще заявление, садист?!
— Что ты моя, Ева, — объяснил с невинным выражением на лице.
— Какая такая «твоя», заклинатель?!! — прорычала эта недогадливая пиратка.
— Для твоего же блага надеюсь, что послушная! — зашипел в ответ.
— То есть ты меня сейчас взял и… заклеймил?!
— Никто не увидит мою руну, кроме меня и тебя самой! Так что де-факто это не клеймо!
— Ах так?! — низким голосом проурчала она. — Тогда вот тебе на!
И сунула ладонь мне в рубашку. Кожу у сердца обожгло, словно к ней прикоснулись раскаленной кочергой.
— Теперь ты тоже мой! — заявила не без гордости. Я опустил глаза: фигасе, «тоже»! Герб рода Пендрагон — крылатый лев на фоне трилистника отчетливо проступал слева на груди.
— Ну, ведьма… — процедил сквозь зубы.
Она подняла на меня обиженный взгляд:
— Ты первый начал!
— Я?!
— Да! — ткнула она пальцем мне в лицо. — Ты! Если бы ты не… это… ну которое то… в общем… мне бы не пришлось… короче, ты виноват!
Я хмыкнул: ну надо же, теперь она краснеет. Каждый раз этому удивляюсь: как расстегнуть четыре пуговицы на груди — так это она первая, а как сказать об этом вслух — куда только храбрость девается?!
— И вообще, — продолжила, отвернувшись, бухтеть девчонка. — Что ты себе позволяешь?
Я вздохнул, улыбнулся и, обняв
— Дурочка…
Она вздрогнула, но на этот раз почему-то решила смолчать.
«Что себе позволяю? — мысленно спросил у самого себя, вдыхая запах ее волос. — Слишком многое, наверное. Но в последние дни только это и осталось в голове. Совсем с цепи сорвался… Ну и пусть. Я тебя все равно никому не отдам, ведьма…»
И только спустя минуту почувствовал, как тонкие пальчики обхватывают меня за талию. Недоверчивый зверек… Вредный… Ехидный. Мой!
Ева Моргалис
Наверное, я все-таки влюбилась. Потому что такой стандартный для меня вопрос «Ой, мамочка! Да что же я делаю?!» появился только минут через пять после того, как мы с Алексом застыли, обнявшись, на заднем дворе ночного клуба. И, знаете, какой ответ выдал мой всегда осторожный внутренний голос?
«Да ладно… тепло, уютно. Давай еще постоим…»
Я даже не сразу определилась: плакать или смеяться. Во-первых, вот так поговорить сама с собой и не добиться желаемого эффекта могла только я. А во-вторых, с каких это пор моя собственная интуиция встала на сторону заклинателя?
— Алекс, ты не собираешься возвращаться на сцену? — спросила после короткой, но беспощадной борьбы сердца и разума.
Парень глубоко вдохнул и хмыкнул мне в макушку:
— Уже прогоняешь?
— Просто я ответственная, — буркнула, не поднимая головы.
— Иногда даже слишком, — в тон мне прошептал Соколов.
Я вздохнула, улыбнулась и попыталась хоть как-то исправить ситуацию:
— Ну хочешь, я тебя после концерта подожду?
— А ты еще и после концерта меня хотела не подождать?! — воскликнул Алекс и добавил не без ехидства: — Фигасе мне с девушкой повезло!
У меня брови сами собой сошлись на переносице:
— Вику, между прочим, ты сам выбирал!
— А Вика-то здесь при чем?! — глухо прорычал Шурик. — Я вообще-то о тебе говорю!
— Знаешь что, заклинатель? — теперь уже разозлилась и я. Девушка ему, значит, не нравится?! Права качает! — Я к тебе в гарем не напрашивалась, так что уволь меня от этой чести!
Алекс схватился за голову:
— Какой гарем?!
— Пока вроде небольшой, — безапелляционно скрестила я руки на груди. — Из двух персон. Хотя, может, я еще кого-то не знаю?!
— Да что ты уже понапридумывала себе, ведьма?!
Я скрипнула зубами, отступила на шаг и приняла свою самую горделивую и недоступную позу:
— Я все знаю!
— О чем?! — взревел Соколов.
— О Вике!
— Да Вика здесь вообще ни при чем!
У меня аж рот вытянулся дудочкой. Что значит «ни при чем»?! Вся школа считает ее девушкой этого гада, а он мне тут лапшу на уши вешает?! Я бы еще поняла, если бы он сказал: «Хорошо, Ева. Я расстанусь с ней, как только доберусь до телефона», но «ни при чем»?! Как это понимать вообще?! То есть это и я однажды могу стать «ни при чем», да?!