Минуя полночь
Шрифт:
Он медленно обошел вокруг нее, подмигивая мальчишкам. Внимательно рассмотрел прическу, потрогал маленькую кудрявую прядку около щеки. В первый раз он видел ее при дневном свете без темных очков. Огромные золотисто-карие цыганские глаза подчеркивали темные густые ресницы. А в глазах светилась радость и веселье. Да, для этих глаз его душа стала легкой целью.
В конце концов он остановился напротив нее и кивнул.
Она была откровенно счастлива. Руки снова дрожали, но уже не от страха. Она видела одобрение в его взгляде.
— Когда они опять отрастут? — спросил он, наблюдая как медленно меняется выражение ее лица, и наконец громко расхохотался. — Да я шучу. Ты выглядишь просто классно, — и добавил, слегка изменив голос и добавив нотку таинственности, возможно даже сам не заметив этого: — Ты действительно очень здорово выглядишь.
— Спасибо. — Господи, как же трудно иногда вести себя скромно! А еще труднее оказаться достойной особого отношения мужчины.
— Мэтью просил передать, что ты можешь прийти со своими волосами на ужин, чтобы он тоже их увидел. Если хочешь, конечно, — сказал Бакстер, как будто выполняя последний пункт указания.
— Мне бы очень хотелось, но я, к сожалению, не смогу — другие планы, — ответила она, мысленно представляя неначатую банку консервированного супа, стоящую в буфете.
Наслаждаться вниманием и обожанием троих проницательных джентльменов, стоя на своем крыльце, — это одно, в данный момент это даже можно считать терапией. Но ужинать вместе с ними? У них дома? Видеть, как они живут? А потом впустить их в свою жизнь?
Гил заметил ее нерешительность, понял, в чем дело, и высказал свое мнение.
— Ничего особенного не будет, — сказал он. — Простой горячий фермерский ужин.
Он был прав. Она вполне могла поужинать, не чувствуя себя эмоционально обязанной им. Двое забавных ребятишек и красивый чувственный мужчина — этого слишком мало, чтобы заставить ее раскрыться в своих чувствах и снова оказаться в легкоуязвимом положении. Она никого больше не подпустит к себе так близко, чтобы люди могли сделать ей больно. А семейство Хаулеттов для общения совершенно безопасно.
И она с нескрываемой радостью приняла приглашение.
ГЛАВА 4
— Бакс, а ты был прав, — гремел голос Мэтью Хеммикера, в котором звучали мягкие и теплые нотки. — Она действительно красивее мисс Кэллоуэй. И красивее мисс Джуди.
Он взял руку Дори в свою огромную теплую лапищу и наклонился, чтобы тихонько сказать:
— Он безнадежно влюбился в учительницу, но как только появилась ты…
— А кто такая мисс Джуди? — шепнула она в ответ, стараясь понять, у кого она выиграла.
— Из воскресной школы. Тоже давняя его любовь.
Мэтью Хеммикер был одним из тех мужчин, в кого женщины влюбляются безответно с самого первого взгляда. Огромный широкоплечий, настоящий
Рыжий терьер Эмили с рисунков Бакстера подскочила к Дори, как только та вышла из машины. Стараясь потереться ей об ногу в знак приветствия, она застала Дори врасплох и толкнула так сильно, что девушка потеряла равновесие и начала падать.
В тот же миг ее подхватила сильная рука, и она уже вновь крепко стояла на ногах. Она хотела было уже поблагодарить Мэтью за столь быструю реакцию, но вовремя заметила, что подхватил ее совсем не он.
— Эми, дрянная собаченция, а ну-ка брысь отсюда, — приговаривал Мэтью, подталкивая морду собаки к двери, в надежде, что все остальные последуют за ней.
Дори обернулась и нос к носу столкнулась с Гилом, чьи руки все еще поддерживали ее за локоть и спину. Она даже не заметила беспокойства в его прекрасных карих глазах, потому что была полностью обезоружена близостью его губ.
— Извини, — пробормотал он, удивленный се состоянием.
— Эта псина настолько здорова и неуклюжа, что и лошадь свалит с ног, — продолжал ворчать Мэтью, закрывая дверь прямо перед недовольной, обиженной мордой Эмили. — Проходи и устраивайся поудобнее. Чувствуй себя как дома. Ужин почти готов.
Ладони Гила все еще дрожали, хотя она давно уже вышла из его объятий. Ему очень хотелось снова прикоснуться к ней. Целых два дня он не находил себе места. От одного взгляда на дом Авербэков его пробирала дрожь. А при мысли о ней по всему телу пробегали мурашки. Глаза ее, эти золотистые цыганские глаза, преследовали его повсюду, днем и ночью.
— Пойдем ко мне в комнату, — настаивал Бакстер, дергая ее за руку, пытаясь оттащить от Мэтью и теплой кухни с ароматом свежеиспеченного хлеба. — У меня есть такие вещи, которые ты захочешь посмотреть. Покажу тебе мои пожарные машины, а еще у меня есть рыбка. Я ее выиграл у Флетчера в школе, на карнавале. А хочешь, посмотрим хомячков Флетчера?
Дори вопросительно посмотрела на Мэтью, а потом на Гила, но оба лишь улыбались и беспомощно разводили руками.
— Послушай, сынок, ты бы успокоился, — добродушно сказал Мэтью. — А то ведь никакого покою в доме.
— У него по всей комнате такие туннели, и они там бегают, — Бакстер продолжал рассказывать про хомячков.
— Может быть, Дори хочет сперва посидеть, поговорить, а уж потом посмотреть твою комнату, — предположил Гил, заметив ее нерешительность.
Интересно, насколько интимной может стать прогулка по чужому дому? Если она пойдет, перейдет ли она тем самым границу между случайным знакомством и дружбой? Ведь осмотр их жилища не окрасит простой ужин в иные тона, правда же?