Мины замедленного действия: размышления партизана-диверсанта
Шрифт:
Насколько мало внимания Ставка уделяла партизанским силам, видно из того, что 1-й заместитель наркома обороны и член Ставки на протяжении всей войны маршал Г. К. Жуков не имел даже представления о численности партизанских сил. В своих воспоминаниях он пишет, что «в оккупированных областях РСФСР, по далеко не полным данным, в организованных отрядах партизан находилось 260 тысяч народных мстителей (на Украине — 220 тысяч, в Белоруссии — 372 тысячи)». [120] В действительности общая численность партизан на всей оккупированной территории Советского Союза не превышала 250 тысяч, а на Украине только 47 789 человек одновременно.
120
Жуков Г. К.
Генеральный штаб являлся основным рабочим органом Ставки по руководству вооруженной борьбой, но бывший его начальник в своих воспоминаниях, говоря о работе Генштаба, ничего не говорит о руководстве Сталина и Генерального штаба партизанской войной в тылу Вермахта. И это не случайно. Начальник Генерального штаба или в его отсутствие исполняющие эти обязанности, получая сводки и другие материалы от Центрального и Украинского штабов партизанского движения, на них фактически не реагировали. Да, как видно из воспоминаний генерала армии С. М. Штеменко, [121] который начал службу в Генеральном штабе в 1940 году и с 1943 года до конца войны занимал пост начальника Оперативного управления, в Генеральном штабе не было ни одного офицера, который бы занимался вопросами партизанской войны. [122]
121
Штеменко Сергей Матвеевич (1907–1976). Окончил Военную академию моторизации и механизации РККА (1937), Военную академию Генштаба (1940). С 1940 в Генштабе — старший помощник начальника. В период Великой Отечественной войны — заместитель начальника, начальник оперативного управления Генштаба. С 1948 — начальник Генштаба, заместитель министра Вооруженных Сил СССР.
122
Штеменко С. М. Генеральный штаб в годы войны. М., 1969–1973. Т. 1–2.
В годы Великой Отечественной войны мне довелось много беседовать с К. Е. Ворошиловым по этим вопросам. Он единственный член Ставки, который в довоенные годы занимался подготовкой к партизанской войне на случай вражеской агрессии. До назначения Главкомом партизанского движения, как я точно знаю, боялся обращаться к Сталину по вопросам движения без поддержки других членов Ставки или Политбюро. Да и будучи Главкомом Сталина очень опасался.
Тогдашнее отношение руководства к партизанской войне получило отражение в Полевом уставе 1943 года. В нем впервые в пункте 17 были сформулированы те ошибочные понятия, которые заложили основу отношения к партизанам.
В Проекте Полевого устава 1943 года записано, что основой обеспечения партизан являются трофеи. Крымские партизаны осенью и зимой 1942/43 годов умирали с голода в тот момент когда, авиация сбрасывала бомбы на коммуникации противника. Эффективность этих бомбежек была минимальна. Партизаны могли бы пускать под откос вражеские поезда с большим успехом, но они умирали с голода. Им было легче подорвать эшелон, чем добыть буханку хлеба. В действительности трофейные боеприпасы и вооружение составляли в партизанских формированиях незначительную часть от их потребностей. Оружие и боеприпасы комплектуемые в советском тылу, отряды получали в пунктах формирования. В первые годы войны партизаны добывали оружие и боеприпасы на полях после боев. Тут им много помогало местное население. Но в сводках командиры партизанских формирований подобранные на былых полях сражений оружие и боеприпасы выдавали за трофейные.
Основным снабжением партизан с лета 1942 года была доставка средств борьбы партизанам через линию фронта по воздуху или через коридоры в линии фронта. Так, украинские партизаны за время войны по воздуху получили 12 622 автомата, 3507 винтовок, 1255 пулеметов, 272 миномета, 492 ПТР и 20 пушек, свыше 13 млн. патронов разных и много других средств борьбы, кроме того в декабре 1943 — марте 1944 года они через овручский коридор получили 776 тонн средств борьбы. У белорусских партизан трофейные боеприпасы составляли не более 5 % от всех израсходованных ими боеприпасов.
Установка на недостаточное обеспечение партизан оружием, боеприпасами и другими средствами борьбы, фактически проводимая
123
Пономаренко П. К. Всенародная борьба в тылу немецко-фашистских оккупантов. М., 1986. С. 72.
Член Ставки Верховного Главнокомандующего маршал Г. К. Жуков так говорил об итогах действий советских партизан: «За 1943 год партизаны подорвали 11 тысяч поездов, повредили и вывели из строя 6 тысяч паровозов, около 40 тысяч вагонов и платформ, уничтожили свыше 22 тысяч машин и более 900 железнодорожных мостов. Организаторами этих действий являлись местные подпольные партийные организации». [124]
К сожалению, из-за недостатка взрывчатых веществ партизаны не могли уничтожать железнодорожные мосты, а только их повреждали и часто весьма слабо. В 1943 году действиями партизан руководили не местные подпольные партийные организации, а в основном штабы партизанского движения. Кроме того в тылу врага действовали отдельные партизанские формирования руководимые Главным разведуправлением и НКВД, а также и гвардейские минеры.
124
Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. М., 1971. С. 49.
Подпольные партийные организации не имели никаких средств для массовых диверсий в тылу Вермахта. Партизанским формированиям, в том числе и подпольным, средства борьбы в 1943 году доставлялись из тыла Советской Армии, в основном по воздуху и в ряде случаев наземным путем.
Из труда маршала Г. К. Жукова видно, что Ставка по существу не уделяла должного внимания партизанской борьбе в тылу Вермахта, имея в 1943 году, большие возможности по полному обеспечению партизан минно-взрывными средствами за счет уменьшения сбрасывания бомб на железные дороги противника. Это могло бы привести к прекращению железнодорожного движения в тылу Вермахта на территории СССР и прекращению ночного движения автотранспорта врага и создать для немцев уже летом 1943 года положений, близкое к катастрофе.
Мост через р. Павля бомбили десятки самолетов — он уцелел. Дали ВВ партизанам — они его разрушили. В мае 1943 года на участок Орел-Брянск было совершено 500 самолето-вылетов, бомбили также на брянский железнодорожный узел. Движение нарушено незначительно — меньше, чем подрыв одного моста партизанами.
В декабре 1941 года Сталин согласился с П. К. Пономаренко, что «Систематическими диверсиями можно закрыть движение на железнодорожных магистралях, ночное движение на автомобильных дорогах и сделать неполноценным дневное движение. Это заставит противника снять с фронта десятки дивизий на охрану коммуникаций, которые в конечном счете затруднят диверсии, но не ликвидируют их». [125]
125
Пономаренко П. К. Всенародная борьба в тылу немецко-фашистских захватчиков. 1986. С. 72.
Сталин не возразил, но предложил решать эту задачу за счет добываемых партизанами трофеев, что было явно невыполнимо. Опыт убедительно показывал, что эффективность применения партизанами минно-взрывных средств для подрыва мостов, автомашин, крушения поездов в сотни раз выше, да и сопряжено с меньшими потерями с нашей стороны, чем бомбовые удары по железнодорожным и автомобильным коммуникациям противника. Но всю войну удары по железнодорожные коммуникациям авиации увеличивались, а партизаны не могли закрыть движение на железнодорожных магистралях с весны 1943 года только из-за недостатка минновзрывных средств и отсутствия оптимального планирования операций.