Минзаг «Марти»
Шрифт:
Руководствуясь единственно верным учением Макса – Энгельса – Ленина – Сталина мы должны повести экипаж Марти, а за ним народы островов Карибского моря, народы Америки, а потом и народы всего мира через антифеодальные революции к сияющим вершинам коммунизма! Руководящей и направляющей силой этого неодолимого движения будет наша родная Коммунистическая партия. Исторический процесс, определяемый объективными законами диалектического и исторического материализма остановить невозможно! Даешь мировую революцию!
Мы должны скорректировать Программу и Устав партии применительно к тем условиям, в которых
В редакционную коллегию по разработке Программы и Устава предлагаю избрать товарищей Болотникова, Ягодина и Лифшица. Товарищ Зильберман, прошу поставить кандидатуры на голосование, после выступлений товарищей в прениях.
В прениях никто выступить не захотел. Все ошарашено молчали. За редколлегию проголосовали единогласно. Затем, по предложению председательствующего, избрали счетную комиссию для выборов руководящих органов партийной организации. Зильберман предложил называть кандидатуры в организационный сектор. Ягодин предложил заведующим оргсектора каперанга Железнова, а членами – каплея Лифщица и лейтенанта Замилацкого. Проголосовали снова единогласно.
Приступили к выборам бюро парторганизации. Железнов предложил избрать членами бюро заслуженных большевиков Зильбермана, Болотникова и капитана корабля Мещерского. Почуяв неладное, слава богу, не первый год в партии, Николай Иосифович толкнул локтем сидевшего рядом старпома. Тот встрепенулся и предложил в бюро командира минной БЧ каплея Жердева, которому, все равно, в связи с отсутствием на борту мин, делать было нечего. Почувствовав, что экипаж корабля хотят оттереть от руководства парторганизацией, старый коммунист главстаршина Панин предложил в бюро боцмана Влазнева, известного своей упёртостью и отсутствием страха перед вышестоящими. На этом председательствующий Зильберман закрыл список кандидатур, заявив, что на 45 коммунистов пяти человек в бюро более чем достаточно, и предложил ограничиться тремя членами. Почувствовавшие подвох моряки большинством голосов предложение отклонили и выбрали в бюро всех пятерых. Избранное бюро уединилось на несколько минут в углу кают-компании, а затем предложило собранию избрать секретарем парторганизации товарища Круминьша. Возражений не последовало. Избрали единогласно.
Новоизбранный секретарь предложил коммунистам провести во всех подразделениях комсомольские собрания, довести до комсомольцев результаты партсобрания и разъяснить линию партии. Потом, отдельно собрать по подразделениям беспартийных. Затем хором спели «Интернационал». На этом председательствующий закрыл собрание.
Весь оставшийся день Мещерский ходил по комсомольским собраниям подразделений. Ну да, нет худа без добра. Разъяснить лично всему экипажу обстановку было необходимо. Затем ходил по собраниям беспартийных. Где не успевал сам, посылал старпома. В каждом
Командование корабля ожидало нервных срывов, когда люди осознают, что больше никогда не увидят родных и близких. Сам Мещерский осознал это после встречи с галеоном. Ему было чуть легче. Оба сына у него уже были взрослыми, а внуков еще не было. Все коммунисты вели разъяснительную работу с краснофлотцами индивидуально. На ужин капитан приказал выдать экипажу по сто граммов водки.
Утром, во время завтрака предложил Круминьшу собрать руководство экспедиции для обсуждения текущих дел, причем настоял на присутствии командиров боевых частей и служб корабля. Круминьш поморщился, но согласился. Собрались сразу после завтрака.
Мещерский рассказал об обнаружении штурманами места расположения нефтяного озера на Тринидаде и предложил стармеху доложить соображения по нефтедобыче. Востриков сообщил о необходимости изготовления силами экипажа буровой установки, насосного и транспортного оборудования, емкостей для хранения и перевозки нефти. Для чего предложил использовать оборудование авторемонтного завода, разместив его в минном трюме.
Мещерский сообщил, что уже дал команду разбирать минные транспортеры и стеллажи в трюме. Неожиданно возмутился Железнов, заявив, что командир корабля не имел права демонтировать конструкции корабля без санкции вышестоящего руководства в лице заместителя начальника экспедиции, то бишь, в его собственном лице.
Николай Иосифович в ответ открыл специально припасенную на такой случай папочку с приказом командующего Балтфлотом вице-адмирала Галлера об организации экспедиции, и зачитал выдержки:
Командиру минного заградителя Марти капитану первого ранга Мещерскому приказываю:
1) Обеспечить доставку экспедиции и груза в порты Нью-Йорк и Майями и транспортировку возвратного груза в Кронштадт.
2) Содействовать персоналу экспедиции в выполнении стоящих перед экспедицией задач.
3) Выполнять распоряжения начальника экспедиции в части, касающейся исполнения задач экспедиции.
Адмирал Галлер был настоящим моряком и знал, что на корабле может быть только один командир, и нарушение этого принципа обычно приводит к тяжелым последствиям.
– Ну и где здесь про подчинение командира корабля заместителю начальника экспедиции? – вопросил Мещерский. – Все задачи экспедиция выполнила, за исключением последней. Но, в Кронштадт я доставить экспедицию и груз не могу, по причине отсутствия Кронштадта и Советского Союза. Подчиняюсь я только адмиралу Галлеру. Его последний приказ я зачитал.
Железнов побагровел, и начал хватать ртом воздух, как вытащенный из воды карась. Поняв, что ситуация выходит из под контроля, вмешался Круминьш.
– Ну что вы, товарищи моряки, в самом деле! Никто не оспаривает единоначалие командира на корабле. Тем более, что в данном случае, Николай Иосифович совершенно прав. Минное оборудование нам в дальнейшем не понадобится. А вот использование заводского оборудования с экспедицией согласовать нужно. Ведь товарищ Зильберман за приемку оборудования расписался и несет за него полную ответственность. Как скажете, Самуил Исаакович, даем санкцию?