Мир 109
Шрифт:
– А ты хорошо держишься. Обычно новички впадают в шок. Шутка ли, умереть, а потом воскреснуть. Оксиний, к примеру, решил, что попал в рай. Долго поверить не мог, что это еще один мир, пусть и непохожий на его, и побеждать тут некого. Но потом произошла заварушка во второй параллели, и он воспрянул духом. Теперь это наш человек. А ты что, совсем не удивился, когда сюда попал?
Лукас задумался, а затем молча пожал плечами. Его восприятие словно подернулось пеленой, глушащей чувства. И чем дальше, тем плотнее она становилась.
– Знаешь, мне кажется, тебе нужно отдохнуть. Пойдем, поищем
– У нас тут, конечно, не королевский дворец, но тоже неплохо, – разглагольствовал Этан, ведя Лукаса по коридору, с обеих сторон которого виднелись двери.– Это жилая секция. Так, где у нас тут свободно?.. Ага, ну вот, к примеру, здесь. Кстати, соседняя берлога моя, если что – заглядывай. Он подошел к двери с цифрой девять, приложил ладонь к сенсорной панели, и дверь отъехала в сторону. – Пока так, потом настроим на тебя. Если останешься, – он вошел первым, и в помещении вспыхнул свет. – Добро пожаловать. Кстати, а что Георг тебе обо мне рассказывал?
– Ничего. Просто сказал, что наши миры похожи, – Лукас вошел за ним следом.
– Приятно встретить почти земляка. Ну как тебе тут, нормально?
– Нормально, – ответил Лукас. На самом деле ему было все-равно.
Комната оказалось небольшой, с кроватью, шкафом и ворсистым ковром на полу. К ней примыкали небольшая кухня и ванная с туалетом. Лукас почувствовал, что вот-вот отключится.
– Что-то не нравится мне твой вид, парень, – расслышал он сквозь нарастающий шум в ушах… В ту же секунду его толкнули к стене, и Этан впился в его губы поцелуем. Лукас почувствовал вкус клубничного компота, который тот пил за обедом, затем до сознания дошло, что белобрысый нахал попросту воспользовался ситуацией. А затем сознание взорвалось фейерверком эмоций, и пелена спала.
Лукас оттолкнул паршивца и рявкнул:
– Отвали!
– Полегчало, – с довольным видом произнес Этан. – Вот и славно. Не такой уж ты, выходит, железный. Знаешь, а я ведь чуть не купился, еще секунда-другая – и ты бы брякнулся в обморок. А так снова бодр и полон сил. Шоковая терапия. Ладно, спасибо можешь не говорить, – и не успел Лукас отреагировать на такую наглость, как Этан добавил: – Думаю, тебе пора отдохнуть. Вот поспишь немного и почувствуешь себя совсем замечательно.
– Да не хочу я спать!
– Хочешь. Ты уже засыпаешь.
Этан поймал его взгляд, и Лукас почувствовал, что в самом деле погружается в сон. Зевнул и ответил:
– Нет.
– Да. У тебя глаза закрываются.
Лукас почувствовал, как тяжелеют веки, попытался сопротивляться, но тщетно. Словно со стороны увидел, как Этан взял его за руку и повел в спальню… Последнее, что он увидел – это зеленые полоски на покрывале. Едва коснувшись их, он провалился в небытие…
4
Летящая навстречу машина… удар… боль… опрокинутый навзничь мир…
Лукас проснулся от того, что его трясли. Открыл глаза и увидел перед собой лицо Этана. Огляделся и тут же вспомнил произошедшее. Дернул паршивца на себя и перекатился, прижимая его к кровати.
– Гад, ты меня усыпил!
– Для твоей же пользы, – заявил белобрысый нахал, даже не пытаясь освободиться. Лежал, смотрел и улыбался.
– Какой
– Сам ты извращенец! Вот и заботься потом о других, – улыбка Этана исчезла.
– А я не просил обо мне заботиться!
– А не тебе ли кошмары снились?
– И где связь?
– В твоей голове, дурень. Адаптация – штука тяжелая, каждый ее проходит. Да, я тебя усыпил, но теперь тебе будет легче, вот увидишь.
– А без вот этого всего было нельзя?
– Чего “вот этого”? – переспросил Этан. Во взгляде его появилось нечто такое, что Лукас мгновенно осознал, в какой двусмысленной ситуации находится, лежа на нем сверху.
– Только не говори, что тебе не нравятся парни, – усмехнулся нахал, когда Лукас, отпустив его, вскочил с кровати.
– С чего бы они мне нравились?
– Ну-у… ты не съездил мне по физиономии, когда я тебя поцеловал.
– Могу исправить, – Лукас посмотрел на него исподлобья, но тот лишь усмехнулся и тоже покинул кровать.
– Поздно, поезд ушел. Да не напрягайся, пока ты спал, я тебя и пальцем не тронул. Но если ты решишь исправить эту ситуацию, то я не против, парни мне тоже нравятся.
– Потрясающая всеядность. А теперь иди отсюда, я хочу побыть один.
– О, понимаю, – многозначительно произнес блондин, – душ там, – он указал на дверь, напоминающую ту, через которую Лукас попал в Ковчег. – Полотенца в шкафу, приятно тебе уединиться, – и смеясь поспешил на выход. Затем обернулся и с умильным видом спросил: – Может все-таки у меня есть шанс растопить твое сердце? Ты подумай на досуге, – и спешно исчез. Брошенная вслед подушка ударилась о закрытую дверь.
В ванной обнаружился сюрприз: чистые джинсы и футболка. Догадавшись, чьи они, Лукас решил остаться в своей одежде, пусть и замызганной, почистив ее как мог.
Он принял душ и, глянув в зеркало, подумал, что надо было идти в парикмахерскую, а не за клубникой. Глядишь, не торчал бы сейчас непонятно где. Он стянул резинку с разлохматившихся волос и, тряхнув головой, снова собрал их в хвост. Мрачный брюнет в зеркале краше не стал, но хотя бы ничего никуда не торчало.
Длинные волосы Лукас не любил, их любила Анна, и в начале он подумал – “почему бы и нет”, а потом просто махнул рукой – все стало слишком сложно, чтобы думать еще и о прическе. Сейчас, глядя на свое отражение, он решил, что избавится от дурацкого хвоста при первой же возможности.
Еще раз посмотрев в зеркало, он поймал себя на том, что попросту тянет время – раз проснулся, надо идти «в люди», однако видеть никого не хотелось. Он прислушался к себе, попытался понять, чего же хочется. Не понял и, плюнув на рефлексию, вышел в коридор. И только потом задумался: утро сейчас или вечер? А может, ночь? Оставалось одно – пойти и проверить. Что он и сделал.
В рабочем зале оказалось шумно, причем шумел всего один человек, остальные слушали. Мелкий суетливый тип в мятом плаще рассказывал что-то, размахивая руками. Рыжая ведьма и старушка слушали его с интересом, крепыш в полосатых шароварах – с восторгом, и только Этан выглядел так, словно хотел сбежать, но почему-то не решался. «Интересно, почему?» – подумал Лукас, входя в зал.