Мир Алисы
Шрифт:
6
Окружающий ландшафт сначала успокоился, а затем растворился, превращаясь в новые неожиданные картины. Появились густые леса, в которых кипела жизнь; медленно поднялись к небу величественные горы; на равнинах заколыхались под ветром высокие травы; небольшие лужицы превратились в озера и моря, где на островах в кудрявых рощах ползали, бегали и летали бесчисленные существа. Постепенно контуры окружающего мира затвердели, как остывшая лава. Над космодромом по-прежнему неподвижно висел разведывательный корабль, запертый в стенах, которые только он сам мог ощущать. Ущелье между отвесных скал пропало, на его месте шумел лес, простиравшийся до самого горизонта.
Марта шла по древней мощеной дороге, сопровождаемая собственной тенью, причудливо распластавшейся за ее спиной. Темный лес, тронутый первыми лучами занимавшейся зари, молчаливо окружал ее со всех сторон. Солнце, только-только вставшее из-за горизонта, золотило ее блестящие черные волосы, отражалось в широко открытых испуганных глазах. Шелестели кедры, березы, вековые дубы; сквозь густые кроны в гуще леса на землю падало бледно-зеленое сияние. Слышались голоса птиц, вздохи ветра, шуршание листвы, журчание ручьев – слаженный оркестр играл нескончаемую мелодию под неподвижным покровом дремлющего моря деревьев. Марта шла и шла, преследуемая воспоминаниями о сфинксе, об окровавленном куске мяса в его лапах, который никак не вязался с обликом ее друга, еще совсем недавно сидевшего рядом в кабине корабля. Страшная сцена вновь и вновь вставала перед ней, когда она, закрыв глаза, в панике бросилась из ущелья в лес, крича, спотыкаясь, падая, шарахаясь от любого звука, плача от ужаса перед неизвестностью. Мрак был полон существ, которые беззвучно бежали рядом; со всех сторон из тьмы на нее фосфорическим блеском смотрели тысячи глаз, мгновенно исчезая, едва она кидалась им навстречу. Казалось, ночи не будет конца. Марта порывисто и громко дышала, чувствуя, как приближаются к ней ползучие тени, тут же бесследно растворяясь, такие ощутимые и такие недосягаемые. Когда же, наконец, забрезжило утро, все видения и призраки растаяли в сгустках тьмы под черными деревьями быстро и неслышно, будто их и не существовало.
Она шла вперед, почти забыв об окружающем ее лесе. Деревья ей только снились, весь мир ей только снился, и лишь воспоминание об умирающем человеке было реальностью. Лицо ее застыло, неестественно скованное покоем, а все существо сотрясалось от беззвучных рыданий.
Неожиданно Марте послышались голоса – они доносились из небольшой рощи чуть в стороне от дороги. Рука автоматически скользнула к кобуре, висевшей у бедра, но пистолет был теперь бесполезен – она выпустила весь заряд в неуязвимое существо там, в ущелье. С тех пор прошла целая ночь, целая вечность! Все же Марта осторожно подкралась к рощице. Голоса принадлежали мужчинам и женщинам, которые говорили на каком-то странном, но вполне понятном языке. В этом мире, дышавшем постоянной скрытой опасностью, голоса казались успокоительной музыкой, звавшей в надежное прибежище от всех ужасов и страхов. Она раздвинула нависшие ветки и увидела небольшую залитую солнцем полянку, заполненную удивительными существами. Там были девушки – в светлых платьях с тонкими и прозрачными, как паутина, крыльями бабочек за спиной; там были карлики; там были мужчины и женщины в широких ниспадающих тупиках; а вон там – Марта широко раскрыла глаза -на середине поляны сидел на земле маленький толстый человек с ослиной головой. Женщина необычайной красоты, одетая в платье, отливавшее тысячью разных оттенков, склонилась над ним, лаская его голову, и говорила мягким, нежным голосом:
– Не хочешь ли ты музыки послушать, любовь моя?
– О, что до музыки – у меня отличное ухо. Ну что ж, сыграйте мне что-нибудь на щипцах и костяшках.
– А может быть, скажи мне, нежный друг, Желаешь ты чего-нибудь покушать?
– Что ж, я, пожалуй, съел бы гарнец-другой корму: пожалуй, пожевал бы хорошего сухого овсеца. Нет, вот что: самое лучшее – дайте мне охапку сена. С хорошим, сладким сеном ничто не сравнится.
Есть у меня один отважный эльф:У белочек обыщет склады онИ– Я бы предпочел пригоршни две сухого гороха. Впрочем, пожалуйста, пусть ваш народец пока отстанет от меня: я чувствую, что меня одолевает сон.
Спи! Я тебя руками обовью. Ступайте, эльфы, все рассейтесь прочь. Так жимолость душистая ствол дуба Любовно обвивает; пальцы вяза Корявые плющ женственный сжимают. Как я люблю тебя, как обожаю!Кто-то тронул Марту за руку. Она быстро обернулась.
Рядом стояла девочка в голубом платьице и вопросительно смотрела на нее.
– «Сон в летнюю ночь», – сказала девочка. – Тебе нравится? – Она смущенно замолчала. – Я говорю об эльфах. Правда, красиво?
Марта молча смотрела на нее. Девочка шагнула вперед и вдруг улыбнулась.
– Я думала, что тебе это, может быть, понравится, – сказала она.
Марта спросила холодно:
– Кто ты?
– Я Алиса. – Девочка смотрела Марте прямо в лицо, в ее голубых глазах, вспыхивали искорки смеха. – Я здесь живу.
– Здесь?
– Ну, не совсем здесь, но и не так уж далеко... Ты выглядела такой несчастной, но ведь тебе понравились эльфы, правда?
Марта нашла в себе силы слегка улыбнуться.
– Да, пожалуй.
– Тебе нужно что-нибудь? Чего бы ты хотела? – спросила девочка.
Марта посмотрела на Алису сверху вниз, мучительный приступ смеха замер у нее в горле. Это было так забавно, так невероятно, непостижимо забавно. Нужно ли ей что-нибудь? Чего бы она хотела? Разве у нее нет всего того, чего она могла бы пожелать? Вот только одно, только одно...
– Джослин, – сказала она. – Мне нужен Джослин.
Она продолжала улыбаться, и эта жалкая улыбка исказила ее лицо страдальческой гримасой.
– Но он умер, – сказала она.
Где-то в глубине души она спрашивала себя: «Почему я поступаю так? Почему говорю все это? Что ждет меня впереди?» Но эти вопросы, этот внутренний крик так и не вырвался наружу. Вслух она только повторила:
– Но он умер.
Девочка смотрела на нее большими глазами.
– Ах, – сказала она тихонько и повторила еще раз: – ах, вот как...
Марта обернулась к роще. Она чувствовала себя оглушенной, в голове шумело, словно она хлебнула хмельного. Теплое ощущение счастья и наслаждения медленно растекалось по всему ее телу и заглушало слабеющий упрямый голос, который все повторял: «Почему, почему, почему?..» Она сонно посмотрела на поляну – там никого не было.
Марта неестественно хихикнула.
Что-то зашевелилось в чаще деревьев. Показалась туманная мужская фигура, лица почти не видно – его скрывала глубокая тень. Мужчина окликнул Марту.
Она бросилась по траве через поляну:
– Джослин! – закричала она. – Джослин! – Слезы застилали ей глаза. – А я думала...
Позади нее стояла Алиса, сложив руки за спиной, и смотрела на рощу. Ветер осторожно шевелил листья. Из-за куста выскочил кролик и встал на задние лапки у ее ног. Она наклонилась и рассеянно почесала его за ухом. Кролик пискнул от удовольствия.
Марта вбежала под сень деревьев и очутилась в крепких объятиях. Солнечные лучи заливали все вокруг ослепительным светом, но лицо мужчины постоянно находилось в непроницаемой тени. Он был похож на Джослина, но вместе с тем это был кто-то другой. Джослин, но только такой, каким его видела, представляла себе Марта, Джослин ненастоящий, идеализированный, созданный ее воображением. На лбу у него зияла рана. Одежда была изодрана в клочья. Губы его двигались, он что-то говорил, говорил... Голос был почти такой же, как у Джослина, почти – но не совсем. Это был Джослин, но такой, каким знала его только Марта.