Мир Алисы
Шрифт:
"Потому что это совершенно исключено, невозможно. Вот почему!"
– Если нам когда-нибудь снова удастся добраться до нашего корабля, - сказала Кэт, - я уже больше не выйду из него. Но как нам перейти эту улицу?
На противоположной стороне появился бородатый юноша с длинными волосами. Он держал в руках огромный транспарант с призывами бороться против загрязнения окружающей среды. Едва он ступил на проезжую часть, плакат качнулся и вместо с юношей скрылся в потоке машин. На мгновение показалась
– Так как же?
– спросила Кэт.
– Похоже, вернулись давно минувшие времена автомобилизма, - сказал Монтейлер.
– Попробуем где-нибудь в другом месте.
И он пошел по тротуару.
Старый человек с седой бородой сидел на скамье посреди тротуара и смотрел на поток ревущих автомобилей, бурливший прямо перед ним, почти касаясь его костлявых колен. Он беседовал с еще более глубоким старцем, лицо которого украшала белоснежная борода под перебитым носом. Старец опирался на потертую черную трость.
– Господи, какой шум!
– произнес тот, что помоложе.
– Что ты сказал?
– Я сказал, что тут невероятный шум. Теперь только и слышишь, как громыхают эти проклятые автомашины. Я не в состоянии даже думать.
– Не слышу, что ты говоришь. Тут невероятный шум.
Седобородый с нескрываемой злостью посмотрел вдоль улицы.
– И чего мы сидим тут каждый день? Хоть бы кто-нибудь объяснил мне. Тут же с ума сойти можно.
– Мы всегда сидели здесь.
– Всегда, - откликнулся седобородый.
– Раньше все было лучше. Чистый воздух и вообще. Ты помнишь лошадей, подводы?
– Лошадей? О да. Их били, стегали, этих проклятых кляч. Я никогда не мог понять, почему, но их здорово стегали. Иногда даже до крови.
– Хорошее было времечко, - сказал старец, мечтательно глядя вдаль.
– И нищие. Иногда били и нищих.
– Теперь почти не встретишь нищего.
– Они вымерли, - сказал седобородый.
– Из-за загрязнения воздуха. И из-за этого проклятого шума. А еще потому, что им приходилось переходить улицу.
– Во всяком случае от них не было никакого проку, - проворчал старец и крепче сжал свою трость, будто собираясь задать трепку какому-нибудь нищему.
– Но в живописности им нельзя было отказать, - возразил седобородый.
– По воскресеньям я обычно подавал им милостыню. Господи, как они дрались за каждую монету! Отец с сыном, сын с матерью, муж с женой. Никакой совести, никакого стыда! А потом появлялся полицейский и разгонял всех дубинкой. И поделом! Почему они не брались за честный труд, не искали себе работу? Вот я - нашел же я себе место и жил неплохо.
Он мрачно выругался, не сводя глаз с проносившихся мимо машин.
– Они были просто лентяями,
– Впрочем, их уже давно нет в живых.
– Не перенесли выхлопных газов. Мерли как мухи.
– И промышленных выбросов в атмосферу.
– И движения на дорогах. Они так и не сумели понять, что выходить на улицу - это все равно что сразу лечь в гроб.
– И радиоактивных осадков.
– И синтетических добавок в пищевые продукты.
– Если у этих лентяев были деньги на продукты.
– Бедность, - угрюмо сказал седобородый, - это преступление, которое карается смертью.
– Господи, я уже двадцать лет не видел неба!
– вздохнул старец.- Не помню даже, как оно выглядит.
– А я помню, - гордо сказал его собеседник.
– Оно было голубое. Вот такое голубое.
И он сделал жест, который, по его мнению, должен был изображать незамутненную, слепящую голубизну.
– Теперь уже ничего нет, кроме чертова смога.
– И радиоактивных осадков.
– И загрязнения среды.
– И теперь страшно переходить эту проклятую улицу.
– Господи, вот пойду и утоплюсь!
– воскликнул седобородый.
– Не надо, - возразил старец.
– Вода тоже отравлена.
Седобородый заплакал.
Монтейлер, который стоял чуть поодаль, с удивлением слушал эту беседу. Наконец он подошел и присел на скамью.
– Простите, пожалуйста, - сказал он.
– Это наша скамейка, - проворчал седобородый.
– Проваливайте!
– Я бы только хотел задать вам один вопрос, - сказал Монтейлер.
– Не слышу, что вы говорите.
– Седобородый отер слезы костлявым кулаком.
– Этот проклятый шум...
– Оп-ля, - воскликнул его товарищ, вынимая из кармана плоскую бутылку и любовно глядя на нее.
– Сто граммов лечат целый килограмм неприятностей. Кто хочет попробовать?
Монтейлер показал на разведывательный корабль.
– Скажите, пожалуйста, что надо сделать, чтобы попасть через улицу вон к тому кораблю?
– Вы ничего не можете сделать, - ответил седобородый с торжеством.
– Тут же попадете под колеса.
– Вас раздавят как котенка, из вас сделают котлрту, одобрительно подтвердил его собеседник.
– Зачем вам переходить улицу?
– спросил седобородый.
– Мой корабль находится на той стороне, - ответил Монтейлер.
– Если вы смогли загнать корабль туда, - сказал седобородый, - то сможете, наверно, и вытащить его оттуда. Я-то тут причем?
Он сердито фыркнул. "Уж эти иностранцы!"
– Я думал, вы обрадуетесь нашему возвращению, - сказал Монтейлер.
– Или вы не понимаете, что означает этот корабль?