Мир Аматорио Соблазн
Шрифт:
Беги. Беги, как можно скорее, или я догоню и сделаю с тобой то, за что сам себя возненавижу.
Я с силой хлопаю дверью. Мне нужна передышка. Раздражение переплетает каждую клетку моего тела.
Я бы мог списать это на ужасный долгий перелет. Или на авиакомпанию, потерявшую мой багаж. Или на слишком навязчивого репортера, встретившего меня возле аэропорта. А может быть на Грейс, которая устроила сюрприз, зная, как я их ненавижу.
Но причина была в другом.
Мне двадцать
Два года назад он видел, насколько меня поглотил автоспорт, и отпустил во Францию, чтобы я подготовился и принял участие в гонках. Но перед этим взял с меня обещание, что я должен вернуться домой и окончить учебу в «Дирфилде».
Я редко даю обещания, но всегда исполняю их. Только по этой причине я вернулся в Бостон. И от этого мои челюсти сжимаются так, что болезненно ноют зубы.
Вместо того, чтобы гонять по трассе, выжимать из машины невозможное и ставить новые рекорды, я должен пойти в выпускной класс. Я уже ненавижу этот гребаный год. Меня успокаивает лишь то, что это все временно.
Отец полагает, что в будущем я займу его пост. Папа является генеральным директором «Аматорио Лимитэд» – одной из самых крупных строительных компаний в штатах. Штаб-квартира «Аматорио Лимитэд» располагается в Бостоне, но ее офисы находятся по всей стране. Отец чаще работает в Вашингтоне, где сосредоточился настоящий центр власти компании, и рассчитывает, что я займу его трон после того, как получу образование в Брауне.
Однако у меня свои планы. Я собираюсь связать свою жизнь с автоспортом, а не с компанией отца.
– Как ты думаешь, она реально спит за деньги? – из моих мыслей меня отвлекает Кэш.
Я перевожу взгляд на брата. Кэш идет к дивану и разваливается на нем, широко раздвинув ноги. На его коленки тут же усаживается девушка, и одной рукой он сжимает ее задницу, а другой небрежно дергает ее майку, оголяя сиськи.
– Мне все равно, – бросаю я и направляюсь в ванную. По пути я стягиваю с себя бомбер и отправляю его на пол.
– Тебе так «все равно», что ты идешь подрочить в душ? – ржет за спиной брат, и не глядя на него, я показываю ему средний палец.
– Я бы щедро заплатил за час с такой, как она, – продолжает говорить Кэш. – Черт, да я бы резвился с ней целую ночь.
Я резко выдыхаю через нос. Прошло два года, но мой брат так и не изменился. Он все также относится к женщинам, как к неодушевленным существам, созданным с единственной целью. Один раз он встретил девушку, ради которой перестал смотреть на других, но их история закончилась и осталась в прошлом.
И с тех пор все только ухудшилось. Кэш стал еще больше циничным и еще больше
Я открываю дверь ванной комнаты и захожу внутрь. В моей спальне есть еще одна душевая, она располагается между зоной отдыха и основной ванной. Ее защитные стенки сделаны из стекла, но гораздо интереснее наблюдать с кровати за девушкой или двумя, ласкающих друг друга, чем сейчас мыться на обозрении брата.
Раздевшись полностью, я скидываю вещи на пол и включаю на полную мощность прохладную воду. Струи мгновенно стекают по волосам и плечам, мокрые пряди падают на лоб. Я запрокидываю голову, подставляя лицо под потоки.
Может, я люблю, когда жестко.
Дразнящий голос Кристианы застывает в ушах, и жар заполняет мою грудь и опускается в пах. Я выдыхаю, чувствуя, как член пульсирует и увеличивается при мысли о ней.
Ей нравится жестко? Я бы натянул на кулак ее длинные волосы и нагнул над перилами прямо на балконе. А если она врала, и ей нравится нежно? Тогда я бы мягко целовал ее пухлые губы, заглушая ее стоны, когда она была подо мной…
Черт. Мне не ст'oит так думать.
Я никогда не был романтиком. Я разбивал сердца, и меня не волновали последствия. И мне должно плевать, что нравится Кристиане в постели, а что нет.
Вдруг створки душевой раздвигаются, и я поворачиваю голову, распахивая глаза. Под душ рядом со мной встает девушка, которую притащил с собой Кэш. Она голая, и ее обнаженное тело блестит под водой. Игриво прищурившись, она опускает взгляд на мой прямо стоящий член.
– Я могу помочь тебе справиться с этим, – она придвигается ближе и опускается на колени.
Ее губы обхватывают мой стояк, и я провожу рукой по ее мокрым волосам, пытаясь выцедить из себя желание прикасаться к ней дальше. Но внутри меня ничего не загорается. Все пусто. Чертов вакуум, где нет ни одной живой эмоции.
Твою мать, от ссоры с Кристианой я возбудился больше, чем от этого минета.
Поднимаю руку и упираюсь ладонью в мокрую стену, ощущая, как девчонка сильнее сжимает пальцами эрекцию, к которой она не имеет никакого отношения. Другой рукой я обхватываю ее затылок и глубже толкаюсь ей в рот. Ее губы быстро скользят по моей длине, и я выпускаю воздух из легких.
Я сказал Кристиане, что не хочу ее трахнуть. Я нагло соврал. На нее не встанет только у немощного слепца. Как бы она не пыталась держаться стойко и невозмутимо, я все равно заметил ее волнение. Стоило мне приблизиться, и ее дыхание участилось. Под тоненькой тканью маечки проступили соски, и мне хотелось втянуть их и укусить.
Интересно, Кристиана догадывалась, насколько горячо выглядела в этот момент?
Со всего размаху я хлопаю ладонью по стене. Какой же я придурок! Конечно, Кристиана знает об этом. Она отлично знает цену своего тела и знает, что с ним делать.