Мир апокалипсиса
Шрифт:
Гладиатор стоял не шелохнувшись, с двумя мечами, подобранными с песка…
Казалось неминучая смерть уже протягивала свои костлявые пальцы… когда зверь уже дышал своей зловонной пастью, римлянин резко отпрыгнул в сторону и со всей своей силы нанес поочередно удары стальными клинками по спине… медведь конвульсивно дернулся от входящей почти до половины в позвоночник стали и буквально пробуравил землю своей неподъёмной тушей…
— Максимиллиан! Спартана! Рудис! Максимиллиан! Спартана! Рудис…
Снова заорала толпа зрителей засыпая арену медными и серебряными монетами… некоторые поклонницы
Но дальше произошло тот что никто не ожидал… острый трезубец крупелария, вонзился в шею победителя… извергая струю крови… это наконец пришедший в себя от поражения, гладиатор в маске черепа решился на подлость…
— Маскимиллиан! Маскимиллиан! Маскимиллиан! Маскимиллиан! — стали доносится крики любимой жены Лукреции с трибуны и сестры Крискентии с арены. Мужчина зашатался, держась рукой за рану и упал спиной на песок теряя последние капли крови, а значит и жизнь… Публика замолкла буквально на минуту, а потом снова что есть мощи стала кричать:
— Транквиллин! (спокойный, рим.) Транквиллин! Транквиллин! Транквиллин…
Крупеларий подошел к поверженному противнику, чтобы в последний раз заглянуть ему в глаза и даже не заметил стоящую за его спиной девушку, а когда обернулся то с изумлением увидел холодные «пустые» глаза самой «смерти» и два коротких, меча которые словно ножницы срезали ему голову напрочь…
— Спартана! Рудис! Спартана! Рудис! Спартана! Рудис!
Неистовствовала оголтелая публика, понимая, что столь драматической постановки они уже некогда не увидят, да и денежные ставки, сделанные на этом поединке, многих сделали богачами…
— Остановите ее кто ни будь! — закричал пронзительный женский голос.
Крискентия обернулась и обомлела… ее подруга Лукреция умоляла уцелевшего раба пронзить ее сердце кинжалом, но тот отрицательно кивал головой и пятился… тогда девушка сама набросилась на острый клинок своей грудью и упала возле своего поверженного мужа пронзенная насмерть…
— Нет, только не это! Боги будьте вы прокляты! Пусть небо упадет на землю и раздавить каждого кто радуется чужой смерти! — кричала девушка, подняв высоко голову к солнцу и тут словно услыхав ее клич, раздался гром и молния, а дождь стал лить словно «из ведра» … смывая чужую кровь с ее тела и растворяя в земле…
Глава 8
Обитель Морока
— Вот и славненько… вот и чудненько… одно время… одно место, но две совершенно разные реальности, а ежели фантазию мою неугомонную подключить… да с разными планетами «поиграться», в единой солнечной системе… чего-будет-то… любопытно и непредсказуемо: — ментально вещала темная сущность очередной своей жертве… раскручивая полупрозрачной рукой модель вселенной, другой же, она «поглаживала» земную копию, где тотчас стали возникать яркие вспышки словно от взрывов… в это раз мерцающий образ «Наблюдателя» походил больше всего на какого-то упитанного торговца… возможно когда-то очень давно он им и являлся…
Виктория, очнись милая, нам нужна твоя помощь, на нас напали: — кричала прямо в ухо Лукреция, тормоша ее плечи, потом вскрик и шум борьбы… когда девушка открыла глаза то с удивлением
С трудом встав на ноги, она пошатнулась так как закружилась голова, где-то- за высоким прилавком шла борьба, но кого с кем она так и не поняла, пока прямо на не е не выскочили какие-то вполне обычные мужчины, но с топорами. Правда рожи у них были явно бандитские, и намерения тоже как вскоре и выяснилось…
— Отстаньте «скоты», здесь еды на всех хватит… вы же люди, а не "зомбаки" какие: — задыхаясь в крепких объятьях пыталась угомонить мародеров ее подруга. Но как оказалось их было очень много… больше двадцати… оборванные, полуголодные, очень злые и явно намеревавшиеся их убить…, а по поначалу конечно изнасиловать… как же без этого… так как с Лукреции уже пытались стащить брюки…
— Девочек обижать нехорошо! Вам этого не говорили «мальчики»? — «мило» улыбаясь произнесла Вика, доставая из ножен охотничий нож… в умелых руках и автомата не надо, особенно в замкнутом пространстве… дальше все произошло по законам справедливости…девушка, сделав кувырок вонзила нож в глаз первого злодея, и резко развернувшись черкнула по шее второго…. Как они падали, уже не видела, так как метнула свое орудие в насильника, «пристраивающегося» возле разводимых голых ног подруги…
Стальной клинок вошел точно в затылок, и бандит хрюкнув упал на девушку, заливая ее из-рта кровью…
— Мочи эту «суку» она «пахана» завалила! — завопил кто-то, и на нее со всех сторон стали нападать мародеры…но в это раз у не в руках были «трофейные» топоры с длинными рукоятями… руки жили своей собственной памятью, стали размахивать словно лопастями мельницы… удар… уклон… труп…блокировка, подсечка, снова удар… труп… прыжок в сторону, удар коленом в голову… полутруп… снова блок рукоятками, толчок ногой и острый клин разбивает голову словно "арбуз"…
— Где Макс, его уже не слышно? — крикнула Вика подруге наблюдая как та, сбросив насильника натянула одежду и выдернув за рукоять нож из его тела, бросилась за прилавок… там шла какая-то возня и девушка, отрубив руку очередному бандиту с арматурой в руке, побежала за ней… споткнувшись об чьи-то тела она упала на колени, выронив один топор, и с удивлением осматриваясь вокруг.
Максимиллиан лежал на полу, окруженный десятком мертвых тел бандитов, но один из них поистине гигантских размеров, сидел на груди друга и словно тисками сжимал его горло руками… тот пытался дотянутся до своего оружия, но видно было по лицу уже стал терять сознание…
— Получи гадина! Не дам брата в обиду! — крикнула Лукреция вталкивая острое лезвие сверху в область левой ключицы. Убийца на миг замер обернулся и стал подниматься на ноги… его глаза горели «адским пламенем».
— Живучая тварь! Но ненадолго! — злобно прошипела Вика и в прыжке с места со всего размаха засадила острие топора в череп этого «неандертальца» … он замер на месте, а потом словно бетонная плита упал на спину, поднимая тучу пыли…
— Вот же силище то, какое… жалко, что не «нашей» стороне был, сколько бы пользы принес людям: — задумчиво произнесла Лукреция и склонилась над братом.