Мир без хозяина

Хьюман Дэми

– Совершенно верно, – подтвердил гость. – Мы считаем, такого удара будет достаточно, чтобы раз и навсегда стереть губительный образ с ее темной стороны. В свое время мы рассмотрели множество вариантов действий и пришли к выводу, что данный окажется наиболее эффективным.

– Предполагаю, для ваших целей вам необходимо ядерное оружие.

– Ядерное в том числе. Без исключения любое, способное менять ландшафт.

– И вы считаете, что пришли по адресу? – слабо усмехнулся генерал.

– Мы пришли к вам в точности так, как в то же время пришли к другим, не менее значимым, людям, живущим во

всех частях света. Вы, сеньор Леонорис, обладаете голосом, к которому прислушиваются те, кто располагает необходимыми ресурсами. И, что важнее, вы не позволяете себе рассказывать обо всём подряд тем, кому знать этого не надо. У нас довольно простая и, следует заметить, весьма рабочая методика отбора нужных людей. Прямо сейчас со всеми этими людьми ведется разговор, подобный нашему, и по окончанию его мы попросим их так же, как и вас, поднять трубку телефона и сказать друг другу, что вы думаете обо всем услышанном. Правда это или вымысел? Выбираете ли вы действие или бездействие? На этом наша работа будет окончена и передана в ваше распоряжение. Дальнейшее будет зависеть от вас.

Сеньор Леонорис покосился на телефон. “Неужели только это от меня и требуется? Поднять трубку и закончить спектакль? Поднять трубку и сказать “нет”?

– Не спешите с решением, – предостерег его собеседник. – Вы знаете еще не все, что хотели бы узнать. Посему смело задавайте вопросы.

Если бы в нынешнем положении смелость была единственным, чего не доставало генералу, он был бы счастлив. Но что за внутренняя сила способна была успокоить бушующий вихрь мыслей в его голове? Сколько должно пройти времени, чтобы он смог поверить в мир, дверь в который перед ним открыл мрачный незнакомец, скрывающий свое лицо в ночных тенях? Реально ли то, о чем знал теперь генерал? И сколько лет ему потребуется, чтобы свыкнуться с новой реальностью? “Это всё лишь вершина айсберга, – понимал сеньор Леонорис. – Сколько тайн еще остается под мутной водой?”

– Правильно ли я понял вас… Артиф? – назвал он собеседника по имени. – Вы хотите, чтобы мы нанесли ракетный удар по… Богу?

– Не по Богу. По его обличию, – поправил человек. – Сам Бог – структура во многом более сложная, практически непостижимая для нашего с вами восприятия, чуждая приемам, которыми мы привыкли описывать мир. Но, впрочем, не представляющая для нас опасности ничем, кроме известного уже фактора.

– А что церковь? – спросил Пабло. “Не могут же церковники быть в стороне”.

– Церковь – если вы говорите о христианской, господин генерал – давно уже воспевает другого идола, имеющего мало чего общего с истинным Творцом. На иконах и на всевозможных фресках вы видите совсем не того, о ком мы говорим. В красках и золоте Господа изображают обычные люди, а люди, как я уже сказал, не способны воспринимать его природу. Пожалуй, представив его в образе горящего кустарника, вы ошибетесь меньше, чем если придадите ему любую другую из форм.

Далекий от религии, сеньор Леонорис остановил гостя, не желая забивать голову еще и вопросами теологии.

– Но почему это произошло сейчас? Что такого случилось в мире? Что… разбудило его?

– Разбудило, сеньор генерал. Вы угадали, – кивнул человек. – Его покой

был потревожен, когда мы коснулись… запретного плода. Когда забрались выше неба и установили флаг на вершине, всегда казавшейся недостижимой. Это и запустило механизм обратного отсчета. До недавних пор нам удавалось сдерживать таймер…

– Флаг на Луне? – уточнил Пабло Леонорис, теряя звенья цепи.

– Верно.

– И… как вообще это всё связано?

– Полет к дальним высотам был нашим Новым Вавилоном. Не ломайте голову, генерал. Нам самим потребовался не один год, чтобы обнаружить появившиеся трещины в существующих догмах.

Сеньор Леонорис продолжал недоумевать:

– Какую тогда роль играет предсказание, если механизм был запущен раньше?

– Вера, господин генерал, – пожав плечами, ответил гость. – Людская вера – великая вещь. Мощнейший из катализаторов. Философский камень, искомый во все века алхимиками и герметистами. Всеобщая вера в Судный День как раз и ускорила его приближение.

Пабло нервно постучал костяшками пальцев по столу.

– И зачем это кому-то понадобилось?

– Не кому-то. Нашему врагу, – с максимальной строгостью сказал человек. – Тому, кто считает, что миру должен прийти конец, как было предначертано Создателем на этапе сотворения. Но Творец… он отошел от дел, позабыв не только о своих деяниях, но и о своих детях. Он оставил нас. И мы… это мы подняли мир из тьмы и праха. Мы воссоздали из руин крепость. Мы выстроили свой дом, и нам, а не ему, решать, как впредь распоряжаться Земным Престолом!

Вспышка молнии завершила речь гостя, на миг осветив напряженное, ожесточившееся лицо. Но уже вскоре он заговорил привычным мягким тоном.

– Прошу простить мне мои эмоции, господин генерал. Ваш вопрос был чересчур… острым.

Он посмотрел на Пабло как-то по-новому.

– Вы ведь хотели бы его увидеть, не так ли? – спросил темный гость.

– Что?

– Его обличие. Настоящее обличие.

Генерал покачал головой.

– Не знаю. Не понимаю, как можно хотеть увидеть то, о чем не имеешь представления.

– Некоторые находят в подобном величайший интерес, – краем рта улыбнулся человек.

– Некоторые находят интерес в разведении цыплят. К чему этот вопрос?

– К тому, чтобы понять, насколько прочны остались ваши сомнения.

Тяжелый взгляд генерала послужил ему ответом.

– Что ж, очевидно, слова требуют доказательств, – развел руками гость, сверкнув золотом перстней. – Разумеется, завтра утром вы прибудете в Санта-Креспо и воочию увидите все, о чем мы тут разговаривали. Однако это будет завтра. А решение хорошо бы принять сегодня. Хочется сказать, что раньше одних наших слов было достаточно… – сожалея, расправил он ладони. – Но времена меняются, а с ними и правила, и власть, и прочая… Итак, что до доказательств, – он извлек из бокового кармана пиджака небольшую полукруглую пластину из затемненного стекла и пододвинул ее генералу. – Вам известно, что это такое?