Мир без милосердия
Шрифт:
Оскар и Жаки впились глазами в надвигавшееся белое полотнище со словом «Финиш». Основная масса гонщиков уже проскочила финишный створ; и когда они повернули в боковую аллею, на отведенные стоянки для машин, гонщики толпились возле судьи-учетчика, сдавая номерки.
— Ну как? — спросил Оскар, подбегая к Роже, устало стягивавшему белый шнурок номерка, путавшийся со шнурком, на котором болтался амулет — маленький зеленый лягушонок. Оскар помог распутать шнурки и бросил номерок в руки судье.
— Вроде выиграл... Но
Оскар пошел к финишу. Последние гонщики под аплодисменты добродушных зрителей пересекали белую черту.
— Ивс, — Оскар обратился к комиссару. — Чей этап?
— Фотофиниш покажет... Шли таким потоком... Показалось, что Крокодил имел преимущество.
Они прошли к большой грузовой машине, в кузове которой стоял аппарат, смахивавший на большую съемочную кинокамеру. Пленку фотофиниша с расчлененными долями времени уже проявили. Ивс взял ее в руки.
— Смотри! Тридцать два человека с одним и тем же временем! Ничего себе! Содом и Гоморра! Вот-вот, Крокодил на четверть колеса впереди... И как он вообще умудряется выбираться живым из такой заварухи?
— Резкости ему не занимать! — обрадованно заметил Оскар.
— Метров за двадцать до финиша Крокодила впереди не было видно.
— Его любимая манера из-за спины выскочить! Кого хочешь обворовать может. На то он и Крокодил!
Новость о победе Роже французские гонщики восприняли с энтузиазмом. Она означала, что тактика борьбы стабилизируется. Отныне команду будет заботить лишь одно — не потерять лидера. А поскольку лидер не даст себя взять голыми руками, команде будет легче.
— Давай делить, — предложил Мишель, — кого «Мисс Молоко» целовать будет, а кто — молоко пить.
Он лихорадочно размахивал руками, работая на публику.
— Одному Крокодилу и того и другого не осилить...
— Если уж вас, жуликов, на финише обманул, то честную девушку как-нибудь и сам обману...
Роже вернулся с процедуры награждения, неся под мышкой очередной пластмассовый венок. Жаки ловко выхватил его у Роже, и через минуту венок красовался на радиаторе машины рядом с первым.
— А ничего! — Жаки отошел на несколько шагов. — Красиво смотрится! Боюсь, все четырнадцать венков не уместятся на радиаторе такой маленькой машины!
Зрители стояли сомкнутым кольцом и очень неохотно расступились, пропуская менеджеров и гонщиков к своим «техничкам».
Так, гуськом, не переодеваясь, держась рукой за крыши автомобилей, гонщики двинулись в сторону очередного колледжа.
Роже нагнулся к дверце:
— Возьми, Макака, пожалуйста, из грузовика мой чемодан. Вечером выходной костюм понадобится! — Жена приезжает?
— Говорят, в мэрии очередной прием, — по-мальчишески хвастливо произнес Роже.
...Только усевшись на кровать, Крокодил почувствовал, что смертельно устал. Слегка
Роже медленно стащил потную форму и, не моясь, завалился на кровать. Следовало идти в душ — он всегда массировался первым. Подошел Оскар.
— Поторапливайся! Обед в мэрии начинается на час раньше, чем обычно.
— Должна приехать Мадлен... — вяло запротестовал Роже.
— Увидишься с ней завтра. Ничего не случится.
Оскар уже был одет в темный костюм. Яркий праздничный галстук выглядел несколько легкомысленным для менеджера. Роже всегда поражала способность Оскара моментально и тщательно переодеваться. Никто бы не подумал, что десять минут назад видел этого человека в тренировочном костюме, хотя и тренировочный костюм его был всегда в идеальном состоянии.
— Буду ждать тебя в машине через сорок минут. Нет, через сорок пять. Иначе не успеешь.
Когда Роже выскочил во двор, на ходу затягивая галстук, он увидел Платнера, весело беседующего с Мадлен.
Дюваллоны поцеловались довольно сдержанно.
— Я не рискнула войти в вашу богадельню. — Мадлен кивнула в сторону дома.
— И совершенно напрасно! Ты бы могла увидеть почти сотню голых мужчин сразу. Не часто представляется дамам такая прекрасная возможность. Когда ты прилетела?
— Часа три назад...
— Как полет?
— Невыносимо долгий! Даже выспаться успела. А проснулась, — затараторила Мадлен, — подо мной лежит замерзший океан.
«О боже! И она называет Гренландию замерзшим океаном!»
Роже перебил жену:
— Где разместилась?
— В очень милом отеле. Отсюда рукой подать. Где весь штаб гонки. Встретила меня Кристина Вашон. Очень милая девочка! Едем ко мне. Я привезла тебе подарок от Жана и кое-чего сладенького, домашнего...
— Извини, Мадлен, но Роже не может. Он имеет дурную привычку выигрывать этап даже в день приезда жены. — Оскар еще что-то хотел сказать, но, взглянув на Мадлен и Роже, понял, что сострил неудачно.
Мадлен сразу сникла, и Роже поспешил ее успокоить:
— Иди к себе или погуляй. А мы постараемся убраться из мэрии как можно раньше.
— Пропустить никак нельзя? — со скрытой надеждой спросила Мадлен. Но уже по тому, как тускло дрожал голос, было видно, что она заведомо знает ответ.
— Увы, это входит в обязанности победителя — обедать с мэром, — пояснил Роже. — Сидеть среди разряженных старых индюков никому не хочется, но мы не у себя дома. Я постараюсь вернуться часам к девяти... Не так ли, Ocкap? — Роже обратился за поддержкой к Платнеру.