Мир без принцев
Шрифт:
Тут они обе заметили нетерпеливо переминающегося с ноги на ногу возле своего логова Юбу с белым посохом в руках.
— Слушай, постарайся войти в состав охранников башни... тогда ты сможешь добраться до пера... — встрепенулась Агата, схватила Софи за руку и потащила Софи в Лес. — И держи ухо в остро с этим странным заклинанием... ну с тем, что Тедрос использовал против меня...
Но Софи уже и не слышала то, что говорила ей Агата, у неё в ушах бешено колотился пульс. Потому что настал назначенный час.
— Остались какие-то вопросы касательно плана, пока Софи трансформируется? — спросил Юба шепотом у Агаты. На его
— Н-н-но вы уверены, что это сработает? — прошептала в ответ Агата, все еще сомневающаяся в гномьем зелье. — Думаете, кроги примут её за...
Она прикусила язык, потому что Софи закончила пить воду и могла услышать их разговор.
— Софи, только тебя и ждем, — сказала Агата. Её руки дрожали, когда она разворачивала в углу жилища бамбуковую ширму. — Не забудь, заклинание продлится всего три дня...
— А это означает, что у Софи времени в аккурат до начала Испытания, — сделал выводы гном. — То бишь до его начала Софи должна найти перо и книгу сказок. — Юба поворошил угли в камине посохом, и его логово заполнилось жарким свечением. — Запомните, что как только Софи достанется перо, башня Школьного Директора последует за ней и мальчики поймут, что их провели. Агата ты должна быть наготове, и как только Софи вернется, немедленно загадать желание. Сказочник напишет «Конец» в твоей сказке и вы исчезнете еще до того, как мальчики успеют что-либо предпринять.
У Агаты сжалось горло.
— И Софи снова станет девушкой, когда сбежит?
— Она станет прежней, будто она размогрифицировала... без каких-либо последствий...
— Слышала, Софи? — сказала Агата, вешая плащ подруги на крючок ширмы. — Все будет в порядке...
Но Софи все еще, сгорбившись, стояла на кухне, скорбно уставившись на свое отражение в стеклянной цветочной вазе.
Агата подошла к ней.
— Ты должна добраться туда до отбоя.
Софи бросила последний взгляд на свое отражение, затем выдавила улыбку и прошаркала за ширму, мысленно проклиная все и вся.
— Мальчишки ведь все время в старых театрах играли женские роли... ох это старое доброе понарошку... трюкачество в чистом виде... Браво! Браво!
Агата махнула Юбе, чтобы он как можно скорее дал Софи зелье.
И вот всего несколько мгновений спустя, Софи стояла за бамбуковой ширмой, сжимая в руке флакончик.
— Все же понарошку, — уговаривала она себя, потихоньку начиная чувствовать уверенность в себе.
— Пей глоточками, — раздался голос Юбы по другую сторону ширмы. — Тогда процесс пройдет легче.
Сделав глубокий вдох, Софи выдернула пробку из пузырька. И она тут же почувствовала резь в глазах от запаха сандалового дерева, мускуса и пота, потому вернула крышку на место. Она держала пузырек с курящимся фиолетовым зельем на расстоянии вытянутой руки. Мда уж. Понарошку, какое там...
В гномьем доме повисла тишина.
— Давай я пойду, если ты не сможешь, — ласково сказала Агата. — Только скажи.
Софи подумала о всех тех испытаниях, через которые пришлось пройти её подруге в прошлом году — голубкой пролететь сквозь огонь, в течение нескольких недель быть тараканом, рискнуть жизнью в канализации, встретится лицом к лицу с
— Мне нужно больше , чем друг , — сказала тогда Агата своему принцу .
Софи представила до безумия влюбленную Агату в его объятьях...в той башне...А потом в панике прогнала это видение. Она должна доказать Агате, что ей без Софи никак нельзя.
Сделать все, чтобы Агата впредь никогда не усомнилась в ней.
И не медлив ни секунды, она раскупорила флакончик и выпила содержимое. Язык обжег горько-кислый вкус и она инстинктивно схватилась за горло, слыша как флакончик, управ, звякнул об пол.
Она слышала плач Агаты и голос Юбы, который не пускал Агату к Софи. А потом происходящее вокруг будто замедлилось и растворилось, оставив ей судорожно хватать губами воздух.
Кожа на её лице натянулась, словно маска, а волосы будто втянулись в её голову.
Когда прогорклое зелье затопило грудь, Софи ощутила, как все её тело раздуло, словно воздушный шар. Плечи раздались настолько, что школьная форма затрещала по швам. На предплечьях появилась сеть синеватых вен, ноги стали больше и покрылись волосами. А потом ей стало жарко, невыносимо жарко. Каждая клеточка её тела пылала. И как только ей казалось, что боль отступила, и все закончилось, накатывала очередная волна, которая перекраивала очередной участок её тела. В конце концов, Софи свернулась на полу в клубок и молилась, чтобы все это оказалось сном, сном, от которого она очнется в пустой могиле, где её будет на руках держать мать и утирать её слезы, нашептывая, что все было ошибкой.
— Софи?
Ответа не последовало.
Агата высвободилась из хватки Юбы.
— Софи, ты в порядке?
Когда ответа так и не прозвучал, Агата бросила на гнома взволнованный взгляд и кинулась за ширму...
Что-то шевельнулось за ширмой и Агата застыла на месте. Из-за ширмы медленно вышла фигура, завернутая в темно-синюю накидку Софи. Которая теперь была мала по размеру.
Агатин взгляд опустился ниже к сильным коленям, мускулистым икрам и волосатым лодыжкам... двух больших дрожащих ног.
Агата, затаив дыхание, осторожно двинулась к фигуре. Она почувствовала, как Юба попытался удержать её, схватив за рубашку. Встав на цыпочки, Агата медленно протянула руки к капюшону и сняла его. Она ахнула и отступила назад, увлекая за собой гнома. К тому времени, как она пришла в себя, Софи уже схватила стеклянную вазу со стола и, привалившись к стене, завывая от ужаса, пялилась на свое отражение.
Софи превратилась в мускулистую с квадратной челюстью мужскую версию себя. Те же светлые волосы, только короткие, высокие скулы, глубоко посаженные, изумрудные глаза, прямы брови. Длинноногая, она напоминала эльфийского принца, с большими, слегка вытянутыми назад, ушами, резко-очерченным, царственным носом, и ямочкой на подбородке. Её руки, сжимающие плащ, были крепкими и большими, плечи широкими, талия узкая, и ее щеки, заросшие золотистой щетиной, отливали огненным румянцем.