Мир без Солнца
Шрифт:
– Нет, – коротко ответил Бергсон.
– Отлично, – Кийск улыбнулся. Но улыбка его не предвещала ничего хорошего. – Рахимбаев, отдай господину Бергсону канистру.
Десантник непонимающе посмотрел на Кийска. Он, как и Ли Тан-Бо, уже успел закрепить у себя на спине канистру с водой.
– С чего бы вдруг? – зло глянул на Кийска Бергсон.
Кийск сделал вид, что не услышал вопроса техника.
– Рахимбаев, выполняйте приказ, – сказал он.
Десантник расстегнул карабин, соединяющий лямки на груди.
– Я
Кийск снял со спины Рахимбаева канистру с водой и поставил ее у ног Бергсона.
– Это твоя вода, – тихо произнес Кийск. – Если хочешь, можешь оставить ее здесь. Но в дороге пить у меня не проси.
Сказав это, он повернулся к Бергсону спиной – техник для него более не существовал.
– А вы умеете наживать врагов, господин Кийск, – заметил оказавшийся рядом с Кийском Леру.
– Надеюсь, что не в вашем лице, господин Леру, – улыбнулся Кийск.
С помощью Рахимбаева Кийск закрепил на спине контейнер с провизией. Самому же Рахимбаеву достались трассеры. Сейчас они были абсолютно бесполезны, но Кийск полагал, что на станции их удастся отремонтировать. Ли Тан-Бо досталась вторая канистра с водой. Нестор Леру закинул на спину ранец, в который Кийск уложил все самое необходимое из того, что имелось в походных ранцах десантников, и неработающий курсопрокладчик, снятый Рахимбаевым с вездехода.
Бергсон долго пыхтел, пытаясь закрепить на спине канистру с водой. О помощи он не просил, поэтому никто и не выказывал желания помочь ему. В конце концов, когда все остальные уже были готовы отправиться в путь, Кийск взглядом велел Ли Тан-Бо помочь технику.
Выстроившись в колонну, маленький отряд двинулся в направлении станции.
– А вы уверены, что мы не собьемся с пути? – догнав идущего первым Кийска, поинтересовался Леру.
– Вы полагаете, что, идя пешком, сбиться с пути легче, чем двигаясь на вездеходе с неисправным курсопрокладчиком? – улыбнулся Кийск.
– И все же, – озабоченно посмотрел на Кийска Леру. – Я хотел бы получить ответ на свой вопрос.
– Я полагаюсь на собственное чувство направления, – вполне серьезно ответил Кийск. – Прежде оно меня никогда не подводило. К тому же если точно знаешь, куда и зачем идешь, то рано или поздно непременно выйдешь к нужному месту.
Глава 13
Просто кровь
Когда загремел дверной запор, Майский обнаружил, что лежит на койке. Он и сам не заметил, как задремал. Должно быть, разговор с Дугиным, который упорно пытался что-то втолковать ему, при том, что Майский никак не мог взять в толк, о чем же, собственно, идет речь, окончательно доконал ученого. Майский никак не мог понять, что происходит на станции, почему он оказался сначала в наручниках, а затем запертым в камере на гарнизонной гауптвахте, а Дугин лезет к нему с вопросами, на которые и сам не знает ответов.
Что
Дверь приоткрылась, и в камеру проникла полоска желтоватого света, высветившего койку, на которой лежал, свесив ноги, сокамерник Майского.
– Ну, что там еще? – прикрывая глаза согнутой в локте рукой, недовольным голосом осведомился Дугин.
Майский отметил, что реакция его в точности соответствовала поведению настоящего заключенного, привыкшего к тому, что появление в камере охранника в девяти случаях из десяти не сулит ничего хорошего.
Дабы и самому не оказаться причисленным к той же категории, Майский проворно вскочил на ноги.
Нашарив на койке фонарик, который, задремав, он выронил из рук, Дугин незаметно сунул его в карман, после чего также принял вертикальное положение. Но подниматься на ноги он не стал – так и остался сидеть на краю койки, сгорбив спину и уперевшись локтями в колени.
– Выходите, – негромко произнес охранник и сделал шаг в сторону, освобождая проход.
Майский тут же рванулся к выходу, но Дугин успел поймать его за руку.
– Зачем? – громко спросил Дугин, обращаясь к охраннику.
Майский что-то протестующе прошипел сквозь зубы, но Дугин и не подумал его отпустить.
Ответ последовал не сразу. Сначала за приоткрытой дверью послышалась какая-то возня, затем свет, проникающий в камеру, сделался ярче – кто-то увеличил мощность фонаря, освещающего комнату охранников.
– Чего ты добиваешься? – зло глянул на Дугина Майский.
– Хочу понять, что происходит, – ответил тот, не отводя взгляда от приоткрытой двери.
– Нас хотят выпустить!
– Ох, сомневаюсь…
Дверь в камеру открылась шире, и в освещенном дверном проеме возник силуэт невысокого человека. Поскольку источник света находился у него за спиной, лица человека не было видно.
– Прошу вас выйти из камеры, – произнес новый, незнакомый голос.
– Простите, с кем мы имеем дело? – спросил Дугин.
– Старший лейтенант Ступин, – представился незнакомец.
– Старший лейтенант Ступин! – радостно воскликнул Майский. – Я Антон Майский! Вы помните меня? Мы вместе с вами уточняли график дежурств у входа в Лабиринт! А рядом со мной!..
– Мне известно, кто вы, – перебил Майского офицер. Голос его по-прежнему оставался ровным, сухим и невыразительным. – Выходите из камеры.
Майский рванулся к выходу, но Дугин по-прежнему крепко держал его за руку.
– А как насчет извинений? – поинтересовался у офицера Дугин.
– Простите? – непонимающе переспросил человек, стоявший в дверях.
– Я так полагаю, что мы с профессором Майским вправе рассчитывать хотя бы на извинения за незаконное задержание, – пояснил свою мысль Дугин.