Мир без...

Шмаков Алексей Семенович

— В таком случае Рей, не отходи от господина Айзека ни на шаг. Да и ты, будь внимательна. — окинув Свету злобным взглядом, сказала учёная, первой шагнув в экспериментальное крыло.

Следом за ней туда вошла тётя Света и только после неё мы с Рей. Малышка ещё сильнее вцепилась в мою руку и в точности выполняла приказ учёной.

— Лишних людей, чтобы проводить для вас экскурсию у нас нет. А сама я слишком занята. Поэтому сами здесь осмотритесь и ничего не трогайте. Особенно будьте внимательны возле аквариумов с морфами. Здесь собраны только самые сильные особи.

— Как скажешь

мой фюрер. — вытянувшись по струнке и отдав честь, выкрикнула Света.

Учёная лишь покачала головой и поспешила вперёд по длинному коридору, в котором мы оказались.

— Госпожа Гертруда хорошая женщина и очень умная. Вот зря ты к ней всегда цепляешься. — упрекнула рыжую малышка Рей, но та лишь фыркнула и повернувшись к нам, расплылась в широчайшей улыбке.

Синяков на её лице уже не было. Хотя я готов поклясться, что всего пару минут назад они только начинали появляться. Что это за фокусы такие? Если у рыжей регенерация на уровне полного контроля над организмом, то каким образом у неё остались те шрамы? Или мне просто показалось и никаких синяков не было? В таком случае мне самому срочно нужно проверить зрение.

— Зуб даю, что интересующие нас морфы находятся в лаборатории, в которую убежала наша Герда. Поэтому давайте двинем за ней. — сказала тётя Света и не дожидаясь нашего согласия, поспешила в ту сторону.

— Она не Герда, а Гертруда. — тихо произнесла Рей и посмотрев на меня, тяжело вздохнула, поняв, что рыжая её не слушает.

Нам ничего не оставалось делать, кроме как, последовать за тётей Светой.

Учёная скрылась за одной из последних дверей, которых в этом коридоре я насчитал больше двадцати штук. Не хило у них тут с лабораториями, в которых проводят эксперименты над морфами. Нужно будет заглянуть в каждую из них, рас уж у меня имеется полный доступ, то грех им не воспользоваться.

Рыжая ждала нас возле двери, что меня весьма удивило. Я думал она даже и не подумает нас ждать.

— Готовы? — спросила она и распахнула перед нами, жалобно заскрипевшую дверь.

По ушам тут же ударил людской гомон. Шагнув за дверь, мы оказались в ещё одном небольшом коридоре, который выходил в основное помещение лаборатории, в котором стояло всего три цистерны. Одна цистерна была пуста, а вот в двух оставшихся плавали морфы, начавшие принимать человекоподобный вид.

Стоило мне только войти в лабораторию, как морфы тут же оживились и начали пытаться выбраться из заточения. Если в предыдущих цистернах морфы просто бились о стекло, пытаясь разбить его. То эти экземпляры начали показывать зачатки разума.

Ударившись пару раз и поняв, что такой способ не работает, они тут же изменили свою стратегию. Один превратил свои конечности в острые пики и попытался ими пробить защиту. Второй же устремился к крыше цистерны и стал что-то делать там.

Если действия первого никого не удивили, то вот второй изрядно всех напугал. И по цистерне пробежал электрический разряд. Морф благополучно сполз вниз и суматоха тут же прекратилась.

Вокруг цистерн сновали женщины в белых халатах, подсоединяя какие-то трубки, провода и ещё кучу всего, что я видел впервые в жизни.

Гертруда

стояла возле левой цистерны и что-то записывала в планшет. В нашу сторону она бросила быстрый взгляд и тут же подозвала одну из своих помощниц. Выслушав своего руководителя, девушка просто кивнула и побежала о чём-то сообщать остальным. За несколько секунд ей удалось собрать вокруг себя ещё шесть человек и они устремились к цистерне, в которой находился более предприимчивый морф. Он всё ещё не отошёл от электрического разряда и его продолжало немного потряхивать.

— Всем приготовиться. — раздался голос Гертруды, а на нас вновь опустилась полная тишина.

Должно быть, с подобной способностью очень удобно отдавать распоряжения, никто не сможет сказать, что не услышал тебя.

— Начинаем обратный отсчёт. Три. Два. Один. Открыть подачу концентрата.

Девушки, что стояли возле цистерны, тут же присоединили к ней два толстых шланга, а остальные принялись крутить два вентиля, которые я только сейчас заметил.

По мере того как они крутили вентили, вода в цистерне начала окрашиваться в зелёный цвет. Как только окрашенная вода коснулась морфа, он резко встрепенулся и принялся лихорадочно носиться по цистерне, ловя зелёные частицы.

После контакта с зелёной жидкостью он стал ещё больше походить на человека. Я даже смог различить черты грубого мужского лица. Волевой, квадратный подбородок, нос картошкой, широкие скулы и огромные желваки. Довершали картину крупные, оттопыренные уши и обозначившийся член. Именно что обозначившийся. Просто от ноги морфа отделился кусок плоти и повис у него между ног.

Всё это проходило в полной тишине и выглядело довольно жутко. Но похоже, что я один имел подобное мнение. Учёные смотрели на происходящее с открытым ртом. Лишь единицы записывали какие-то данные, то и дело смотря на стремительно меняющегося морфа.

Остальные просто смотрели, а работающие с этим морфом девушки продолжали усердно крутить вентиль, ни на секунду не прекращая подачу концентрата.

Морфу уже не нужно было гоняться за зелёными частицами по всей цистерне. Концентрат, каким-то непостижимым образом начала собираться вокруг него, создавая для морфа некое подобие зелёного одеяния.

Примерно через минуту подача концентрата закончилась, а перед нами стоял вполне нормальный мужик. Если не брать во внимание его непропорционально огромную голову, гипертрофированные мышцы и свисающий до колена член. Всё же морфы по своей массе были крупнее людей, вот и получилось, что некоторые его части не уменьшились, как основная их масса.

— Подать напряжение. Мощность снизить до трети от максимальной. — раздался голос Гертруды.

Я уже и забыл, что она тут командует, уставившись на получившегося мужика. Что-то меня в нём сильно смущало, но я никак не мог понять, что именно. На его огромный член мне было наплевать. Он явно не будет им пользоваться в качестве оружия.

В этот момент подали разряд, которого морф даже не заметил.

— Усилит до двух третей. — вновь произнесла Гертруда.

Теперь цистерну тряхнуло куда более основательно. И снова не последовало никакой реакции со стороны морфа.