Мир Чаши. Дочь алхимика
Шрифт:
– За победу в атаманском поединке, – и в ладонь девушки лег металлический кругляш на цепочке – проводник и пропуск в Веселую Слободу. – Теперь вы здесь свои. Но будьте осторожнее – здесь есть те, кто любили Лису. И должен сообщить, за вашу стойкость отныне вас здесь будут знать как пани Мантикору. Доброго пути, – и ворота растворились перед ними.
Кивнув, Жозефина направила коня по знакомой тропе.
– Ждите здесь. Я не знаю, что там будет: видимо, Врата; куда – я не знаю. Припасы
Поправив на груди карту, она вытащила из-за ворота перстень, чтобы он был на виду.
– Я пойду одна. За мной ходить не надо: на вас нападет Страж. Благодарю за службу, без вас я бы эту дорогу вряд ли пережила.
Северяне кивнули, Фердинанд с глазами на мокром месте махнул рукой на прощанье, и Жозефина сошла с тропы. Первые три шага по лесной траве дались легко, но потом движения замедлились – девушка будто двигалась сквозь смолу или студень; она сделала очередной шаг, и вместо сосен вокруг встали не уступающие им высотой колонны, замкнутые в круг каменных стен. Темнее не стало: солнце освещало большой круглый зал, падая через витражный потолок; в центре зала стояло нечто, напоминающее высокий алтарь. Толком даже не осмотревшись, Жозефина рванулась назад – проверить, выпустит ли ее это место. Снова движение сквозь смолу, и – снова тот же лес, холмик, отряд, сгрудившийся на тропе за спиной… она махнула им рукой, показывая, что все в порядке, и шагнула вперед.
Зал встретил ее так же – свет, тишина, каменный круг стен. Теперь, зная, что она может выйти обратно, Жозефина рассмотрела его. Полста шагов в поперечнике, едва обработанный камень стен, колонн и пола, пока непонятное возвышение в центре; больше всего притягивал взгляд витраж – огромная красная многоугольная звезда, парящая в окружении магических и алхимических знаков, очень похожая – не формой, но скорее принципом построения – на ту, что украшала перстень отца.
Что ж, нужно было идти вперед. Жозефина качнулась, чтобы сделать шаг, – и в центре круглого зала проявились две светящиеся точки, а в следующий миг воздух под ними прорезался полной острых зубов широкой пастью; пробудившийся Страж, неживой, невидимый, но ощутимый, неспешно переступил лапами, подбираясь к тому, кто вошел на вверенную ему территорию.
– Стой, – разнесло эхо между колоннами, и существо замерло на полушаге. – На место! – ступая след в след, Страж вернулся обратно, продолжая наблюдать за девушкой своими светящимися глазами.
Это действительно был крупный, с полугодовалого теленка, почти невидимый зверь – предметы, зримые сквозь него, несколько искажались, будто он был стеклянным. Он сидел около двери, стоящей в центре зала – тяжелой, цельнометаллической, дышащей неизмеримой мощью и зияющей замочной скважиной. Ключа к которой, что логично, нигде не висело, но… девушка протянула руку, пытаясь уловить тень ощущения… Чем-то очень похожим тянуло
Решение было принято, и Жозефина пошла вдоль стен, обходя зал. Страж мерно трусил следом – не очень понятно зачем: жуткий голод в его утробе никоим образом не мог выплеснуться на того, кто имел право войти – попросту говоря, страж его не считал едой; зато всех остальных… Кое-где между колоннами виднелись обрывки истлевших мантий, а как-то раз под ногой брякнул кусок кольчуги. Судя по тому, как отзывались стены на попытку пройти сквозь них, войти сюда можно было с разных точек – те самые полста шагов в поперечнике, и центром их был тот заросший холмик, за которым ощущалось присутствие Стража. Неживому зверю надоело ходить по кругу за несъедобным существом, и он вернулся обратно, на свое место у двери. Обойдя круг – дверь, к слову сказать, всегда была видна так, словно стоишь прямо перед ней, – Жозефина вернулась к центру и на прощанье погладила зверушку. Более видимой она не стала, но под рукой ощущался не слишком длинный, но густой мех, форма морды была кошачья, а на могучей шее существа замыкался толстый металлический ошейник, от которого куда-то – именно куда-то, весьма вероятно, в иной мир, вел кусок мощной цепи.
Нависшее над осиротевшим отрядом напряженное ожидание чувствовалось еще от самой точки выхода в лес, и вернувшуюся госпожу встретил громовой радостный хор – «Живая! Пришла!» – хлопки по плечам и даже объятия; она сама улыбалась в этой теплой волне, всем своим существом ощущая, что отряд действительно объединяет мощное взаимное чувство, которое фокусируется на ней самой. Несколько мгновений она была центром завихряющихся, переплетающихся потоков Силы, и это было – прекрасно.
Когда общие восторги поутихли, Жозефина заговорила:
– Мы пришли туда, куда стремились, но это еще не конец. Нам еще предстоит сюда вернуться, а пока надо кое-что проверить. Два нападения в один день – это слишком много, да еще и с этим… существом. – Жозефина вспомнила липкую на вид, мерзкую черную лужу и мысленно вздрогнула. – Что скажете?
– И впрямь странно, – согласились северяне.
– Я полагаю, что у кого-то из вас – а может, и у меня – имеется талисман, на который наводится магический поиск, поэтому сейчас садимся и пересматриваем все вещи.
Так они и сделали, отведя коней шагов на десять вглубь леса: Каталин кинула на траву запасную рубаху, и на нее все присутствующие сложили всю мелочь, от простеньких плетеных браслетиков, подаренных еще дома, до купленных в городе боевых ножей, и Фердинанд вместе с Жозефиной принялись «ощупывать» вещи на предмет магии.
Конец ознакомительного фрагмента.