Мир-Цирк. Город Барабу. Песнь слона

Лонгиер Барри Брукс

— Во исполнение нуумианской гоаты эта деревня была построена с целью отомстить за ограничение роста Империи. Во исполнение этой цели мы добываем молочный камень, который никому не нужен. Похоже, вы попали сюда во исполнение другой гоаты.

Том Уорнер вышел из барака и приблизился к Френсису:

— Сделали все, что могли. Будет тесновато.

Френсис кивнул и только тут заметил поднимающуюся над карьером пыль. Он повернулся к притихшей толпе:

— Сегодня выходить на смену уже поздно. Том Уорнер покажет, где вы будете

спать и есть. — Он еще раз посмотрел на стоящего впереди высокого мужчину. — Здесь очень трудно выжить. Так что… не создавайте проблем.

Денэйр повернулся к башне:

— Господин?

— Да?

— Я закончил. Вы желаете что-нибудь им сказать?

Пауза.

— Люди, чтобы выжить, нужно приспособиться. Побег, неуважение, отказ от работы, устройство беспорядков в деревне — все это наказывается. Денэйр?

— Да, господин?

— Пусть высокий останется. Остальных отправь в бараки.

— Да, господин.

Несколько секунд улица была пуста, за хлопающими дверьми раздавались приглушенные голоса и осторожные шаги.

Оставшийся на улице здоровяк сунул в карманы внушительные кулаки, оглядел опустевшую улицу и повернулся к сторожевой башне.

— Ну?

— Твое имя, человек.

Здоровяк сплюнул на землю — не ради того, чтобы очистить легкие, а просто так — и снова взглянул на башню:

— Дирак. Растяжка Дирак. Я менеджер в «Большом шоу О'Хары».

Пауза.

— Дирак. Я знаю, какова гоата тех, кто прибыл до тебя. А какова природа твоей гоаты? Растяжка пожал плечами:

— Убей — не знаю.

— Что?

— Я понятия не имею, что такое гоата, а если бы и знал, то не представляю, какое она имеет к нам отношение.

— Любопытно. — Страж на башне помолчал. — Дирак, ты знаешь, кого ты оскорбил? Может быть, зная это, я смогу оценить гоату.

Дирак усмехнулся:

— Насколько мне известно, я никого не оскорблял. Но вот что будет, если я заберусь туда и скину тебя на землю? Это оскорбит…

Голубой луч света метнулся с башни к человеку, охватил его и погас. Дирак повалился на землю.

— Ты не должен угрожать, человек. Это наказуемо. Уорнер. — Голос усилился. — Уорнер!

Том Уорнер выскочил из барака и остановился рядом с Дираком.

— Да, господин?

— Уорнер. Ты знаешь, что я не люблю применять шок, но этот человек угрожал мне. Объясни ему — и другим — все правила. Мне бы не хотелось снова использовать силу!

Уорнер поклонился башне:

— Да, господин. — Он опустился на корточки рядом с Дираком. У Растяжки дергались руки и ноги, зрачки закатились. Уорнер похлопал его по щеке. — Тебе еще повезло. Котеночек не любит пользоваться лучом. Другой страж поджарил бы тебя до хрустящей корочки.

Дирак втянул в себя воздух, его пальцы сжались в кулаки.

— Отпусти меня, ты!.. Я все равно не подчинюсь…

Уорнер ударил его по лицу:

— Подчинишься! Как и все прочие! Если, конечно, хочешь жить!

Дирак уже

перестал дрожать и теперь холодно смотрел на Тома. От этого взгляда у Уорнера по спине побежали мурашки. Он поднялся и, подхватив Растяжку, поставил его на ноги.

Дирак повернулся к башне:

— А ты немного обидчивый, а?

Долгая пауза.

— Если бы ты не поддерживал Дирака, я бы наказал его. Понимаешь, Уорнер?

— Да, господин.

Уорнер повернул Дирака к баракам. Здоровяк ухватился за своего спутника и, едва волоча ноги, побрел вместе с ним по улице.

— Послушай, что это за кошмар?

Уорнер горько рассмеялся:

— Последние три года я задаю себе этот вопрос.

Ночь на Мистении наступала рано. Пурпурное небо почернело, ветер усилился и шевелил полог главного шатра. Музыка известила переход к предпоследнему акту. О'Хара покачал головой, постукивая ногой в такт маршу. Неподалеку стоял Раскоряка Тарзак, наблюдавший за ветром. Услышав взрыв аплодисментов, О'Хара молча повернулся и зашагал к административному фургону. От «Авангарда» по-прежнему не было никаких известий.

Когда он подошел к ступенькам, из темноты появились Билли Пратт и Бородавка. Хозяин подождал, когда они приблизятся.

— Ну?

Билли Пратт покачал головой:

— Во всем городе ни единой афиши, ни одного постера. Мы с Бородавкой побывали на следующей стоянке. Там то же самое.

Пендианец потер подбородок:

— Я ничего не понимаю. — Он взглянул на О'Хару. — Мистер Джон, гимнасты сегодня задерживаются?

О'Хара нахмурился и протянул руку, указывая на то место, где недавно стояли зверинец, кухня и хозяйственные фургоны.

— Они уехали полчаса назад.

Бородавка покачал головой:

— Мы никого не встретили на обратном пути. Какой дорогой они отправились?

— До следующей стоянки здесь только одна дорога с твердым покрытием. Вы ехали по ней?

Бородавка и Билли Пратт кивнули. Билли почесал затылок:

— Мистер Джон, мы не видели ничего, ни фургонов, ни платформ, ни шаттлов. Они как сквозь землю провалились.

Хозяин взглянул на Билли и тут же посмотрел на главный шатер. Билли Пратт неплохой «разводила», но сейчас О'Харе хотелось бы видеть рядом Ловкача. Какие-то темные фигуры обошли главный шатер, постояли и двинулись к выходу с площадки. О'Хара поискал взглядом бригадира:

— Раскоряка!

Бригадир оглянулся, заметил О'Хару и тут же подошел. Остановившись, он кивнул Билли Пратту и Бородавке и повернулся к Хозяину:

— Мистер Джон.

— Сколько тебе понадобится времени, чтобы собрать всех наших бойцов?

Бригадир пожал плечами:

— Они готовы.

— Готовы?

Раскоряка кивнул:

— Я всегда держу их наготове, когда мы даем первое представление на новой планете. На случай, если кому-то из местных надо помассировать череп. Есть что-то новое?