Мир детектива Поля
Шрифт:
– Твой диагноз похож на заклинание, а эта трава на обыкновенный одуванчик! – возмущался пострадавший. Но Ванька его не слушал и продолжал навязывать своё «лечение».
Что и говорить, в травах он не разбирался, однако придумывать слова на латыни ему удавалось вполне правдоподобно. Тем более, что проверить самозваного доктора мог только отец, ведь кроме врачей на этом мёртвом языке больше никто не разговаривает.
Ближе к вечеру Ванька уехал, и Поль приступил к несению добровольных обязанностей. Как и обещал, он каждый день приходил к хомяку и спустя
Поэтому в последний день Поль наигрался с пушистым приятелем на год вперёд.
Проснувшись рано утром, Поль позавтракал и отправился к дому отдохнувшего друга.
Он ехал по дороге, и тёплый летний ветер врезался в его непослушные белокурые волосы, взъерошивая их ещё сильнее. В лучах утреннего солнца они казались совсем белыми, будто это не русский, а норвежский мальчик едет по узкой тропинке вдоль склонов фьордов.
На самом деле Поль и был почти что норвежским мальчиком. Его папа был норвежцем, а мама русской. Мама придумала ему это имя, которое по-русски звучит как Павел или Паша. Иногда, в минуты особой нежности, она называла его именно так. Отец же, вспоминая о своём происхождении, называл сына на норвежский манер – Паль. Для всех же остальных Поль всегда оставался Полем.
И вот наполовину норвежец, наполовину русский мальчик подъехал к дому друга и, завидев машину полиции, в растерянности остановился.
Чемоданы хозяев стояли на лужайке перед парадным входом, дверь которого была настежь открыта.
Мама Вани плакала, отец озабоченно наворачивал круги вокруг дома, а Ваня грустно ковырял палкой в земле.
Поль огляделся: напротив дома он заметил рыжеволосого мальчишку и маленькую золотоволосую девочку.
Мальчик стоял с блокнотом и что-то рисовал, поглядывая на дом, а девочка, запрокинув голову смотрела на небо.
Поль подъехал к рыжему мальчишке.
– Что ты делаешь? – недружелюбно спросил он.
– Зарисовываю место преступления, – невозмутимо ответил мальчик.
– Место чего? – удивился Поль.
– Место преступления, – мягким голосом повторила золотоволосая девочка, – сегодня ночью наших соседей обокрали.
– Да, и теперь я зарисовываю место преступления.
– Мой брат – художник, – пояснила девочка.
– Не просто художник, – нахмурился мальчик, – а полицейский художник.
– Таких не бывает, – пренебрежительно заметил Поль.
– Да? – возмутился мальчик. – Тогда кто же зарисовывает фотороботы преступников?
– Это делают эксперты-криминалисты, и они не зарисовывают, а составляют фотороботы. Кстати, первый полицейский, который начал это делать, не был художником. Им был французский криминалист Пьер Шабо. Он придумал складывать из кусочков фотографий глаз, губ и носов портрет предполагаемого преступника, а затем фотографировал то, что получилось. Отсюда название – фоторобот. Сейчас для этого используют специальные компьютерные программы…
Но не успел
– Тогда я буду судебным художником! – заявил он. – Ведь они существуют?
Поль улыбнулся:
– Существуют, конечно. Они так и называются: судебные художники или художники-зарисовщики. Они зарисовывают судебные процессы, на которые не допускают фотографов и журналистов.
– А бывает, что художникам запрещают рисовать во время суда? – спросила золотоволосая девочка.
– Бывает, например в Великобритании или Китае. Но тогда художников приглашают на заседания без блокнотов, и они воспроизводят картинки по памяти уже после суда.
– Все равно, на этом много не заработаешь, – грустно проговорил мальчик, – таким художникам вообще мало платят.
– Это неправда, некоторые работы судебных художников покупают коллекционеры и музеи разных стран.
Поль замолчал. Ему всегда было сложно знакомиться первым, поэтому он пересилил себя, обратившись к незнакомцам:
– Как вас зовут?
– Это моя сестра Ульяна, или Лу, меня зовут Кузя! А тебя? – представился рыжеволосый мальчик.
– А я Поль!
– Ха! – воскликнул Кузя. – Что это за имя такое? Ты иностранец?
– Нет, просто мой папа родом из Норвегии. Иногда он зовёт меня по-норвежски – Паль, а мама по-русски Пашей. Ну, а Поль – это что-то среднее между этими именами.
– Значит, ты норвежец?
– Не совсем, – обиделся Поль, – я же в России родился и здесь живу…
– Не обижайся на него, – поддержала Поля Лу, – Кузе нравятся скандинавские страны, и в глубине души он бы и сам хотел быть норвежцем.
Поль удивился тому, насколько тонко эта маленькая девочка чувствует эмоции других людей, и тому, какая она умная для своих лет. В её возрасте мало кто знает, что Норвегия, Швеция и Дания – это страны Скандинавии.
– Что же мы стоим?! – вдруг вспомнил Поль. – Ваньку же ограбили! Кто же мог это сделать?
– Я не знаю, – начал было Кузя, – я просто делал зарисовки…
– Мы должны как можно скорее всё выяснить! – скомандовал Поль. – Идёмте! – и он быстрым шагом направился к дому Вани.
Кузя и Лу последовали за ним.
Когда они подошли, Ванька все ещё рисовал палкой непонятные круги на земле.
– Ванёк, что здесь случилось? – Поль бросился навстречу другу и крепко обнял его в знак поддержки.
– Ничего особенного. Просто сегодня ночью нас обокрали.
– Что значит «ничего особенного»? – возмутился Кузя.
– Это Кузя и Лу, – представил новых приятелей Поль.
– Папа сказал, что это было предсказуемо, – не обращая внимания на новых знакомых, продолжил Ваня, – потому что мама перед отъездом забыла поставить наш дом на сигнализацию.
– Дома тоже ставят на сигнализацию, как машину? – удивился Кузя.
– Да, внутри дома ставят специальные датчики, которые реагируют на любое движение. И если в дом пробирается вор, датчик считывает движения вора, срабатывает сигнализация, и сигнал тревоги отправляется на специальный пульт охраны.