Мир для его сиятельства. Пограничник (том 2)
Шрифт:
Щенок тем временем цапнул её лапкой, она его поставила на землю, и побежал.
— Сеньор граф, ну пожа-а-алуйста! Слово даю, пригодится он нам! И проблем не будет! — Всё, включён режим канючащего ребёнка. А вот тут надо пресекать, ибо нефиг.
— Нет. Сейчас не до собак. Был бы большой волкодав, обученный степнякам на след вставать — взял бы, слово! — поднял руку вверх. — А так…
По её щекам потекли слёзы. Причём это было не женским оружием — дитя времени, понимала, что я прав, так как всегда прав и сделаю по-своему, и надо смириться. Это было именно что разочарование,
Щенок же и правда походил на местных охотничьих мордоворотов, и это стопроцентно местная порода, у нас подобных пород не встречал. Собачьих боёв тут ещё не придумали, но охранные мордовороты были крайне популярны, и этот был из таких. Чем-то смахивал и на волка, и на боксёра одновременно. А в этом чувствовалась ещё и «дворянская» примесь, сильно портившая ощущение породы. Впрочем, по опыту того мира знал, что «дворяне» подчас гораздо лучше породистых во всех смыслах. И могут быть крайне верными друзьями. Но я и правда еду на войну — куда мне собаку-то? Маленькую и необученную?
Кстати собак Ричи не любил. И они платили ему взаимностью. В замке полно собак, своя псарня, но у него в детстве никогда своей не было, и активно взаимодействовать с ними, обучаться этой науке, парень не хотел. Хотя, Ричи в принципе не любил животных. Вон, Дружка приручал потому, что надо, а не потому, что друг. Я Дружка в десять, в сто раз больше люблю, чем он.
Оказавшись на земле, щенок заливисто и очень звонко залаял и принялся бегать взад-вперёд, и вбок, и вкривь, и вкось, под совершенно сумасшедшими непредсказуемыми углами. Вика стояла и с сожалением на него смотрела — дескать, пусть порадуется напоследок. Всё равно его скоро утопят, если не заберу. Но траектория вращения у щенка была такая незамысловатая, причём было непонятно, куда он в следующий момент побежит и в какую сторону повернёт, что я непроизвольно произнёс:
— Фрактал!
Пёсик остановился, поднял мордочку. И… Подбежал ко мне. Ткнулся мордочкой в сапог, сел, тявкнул.
— Что? — переспросил я. — Ты — Фрактал?
И отчего я не удивлён?
Снова тявк. Типа подтверждающий.
А вот тут я не выдержал, наклонился и взял его на руки. Щенок дался, вилял хвостом, как родному. Погладил его. Через месяца три этот комок шерсти превратится в громадину, которую на руки уже не возьмёшь. В голове роем неслись мысли, и я не знал, как поступить. Ибо в моей жизни тут выше крыши было различных знаков. А ещё заметил закономерность — какую бы хрень ни совершил, если иду на дело с лёгким сердцем, опираясь не на здравый смысл и расчёт, а на понимание, что так надо, а там трава не расти, у меня всегда всё получается. Что это, как не знак высших сил?
Вот и сейчас я умом сознавал, что пёс нам не нужен (под «нам» я имею в виду девчонку, конечно), и нелюбовь Ричи к собакам тут не при чём, но сердцем хотел взять этого… Фрактала.
Ай, решено! Пусть так и будет. Ибо трёхцветная радуга, по заказу, невозможная в нормальной жизни вещь, уже была, а значит тут что угодно не просто так.
— Берём! — выдал я вердикт под выпученные глаза парней и сморщенный нос Лавра. — Но отвечать за
— Ой, правда? Спасибо! — Девчонка вновь запрыгала от счастья, слёзы как рукой смело.
— И если не справишься, с тебя шкуру сниму, а его на мясо. Всё поняла?
— Я справлюсь! Я справлюсь! Спасибо, сеньор Рикардо! Я не подведу!
— Его зовут Фрактал. Запомни. Он сам так решил. — Протянул щенка ей. — А теперь бери Пушинку и поехали домой, в посёлок. И это… Лук требует обучения, и ты с сегодняшнего дня, как будет свободное время, будешь ездить в степь и учиться стрелять. Ничего не знаю, я так решил!
Глава 31. Вопрос силы (продолжение)
К посёлку, как оказалось, мы подъехали последние. Йорик с братвой долго не стали задерживаться и поехали вскоре после нас, и обогнали, пока мы трапезничали в соседней деревушке. Но меня напрягло отнюдь не это. А то, что все, кто видел нас, причём независимо, внутри вала и тына, или снаружи, смотрели на нас, как… Ну, не знаю. Напряжённо смотрели. Удивлённо. Как на героев и одновременно на покойников.
Когда въехали внутрь, ситуация не изменилась, только обострилась — внутри было больше людей, а значит больше тревожных и любопытных взглядов.
— Вы точно никому про орденцев не болтали? — хмыкнул я.
— Граф, обижаешь! Истинно! — Лавр перекрестился. — Всё ж понимаем. Святош испугаем — и они или город не освятят, или проклянут. Всё, как договаривались.
— Может эльфы? — предположил один из его отроков.
— Вряд ли. — А это Марко. — У них дисциплина ух! — сжал кулак. — А ещё им плевать на нас, людишек, и на наши страсти.
— Но они ЗНАЮТ! — кивнул я на глазеющую публику.
И только играющей с щенком прямо в седле Вике было всё параллельно. Не её трудности.
Когда подъезжали к дому, Лавр нахмурился и кивнул в сторону соседнего деревянного здания. Соседняя изба, назовём её так. Одно из трёх капитальных строений в посёлке, не считая таверны. Один дом занимал я, один — его преосвященство прелат Аквилейский, и третий… Как не трудно догадаться, сестра короля. Даже легат Юга остался без дома и жил в таверне. Где, отмечу, остановиться сейчас могли только сливки, самые-самые, хотя таверна и была трёхэтажной. Причём некоторые купцы даже тут не поместились и спали или в лодках, или в палатках.
— Граф, я не я, но, кажется, вон та коняшка — знакомая, — напряжённо всматриваясь в сторону, произнёс Лавр. — Наша, из конюшни нашей. Парни?
Все посмотрели в ту сторону, где слуги её светлости-высочества вели гнедую стройную кобылку в конюшню при строении. Забор тут символический, всё видно. И правда, силуэт знакомый. Не то, чтобы я знал всех-всех гнедых кобыл в нашей конюшне, но, блин, как у нас люди подмечают особые приметы среди десятков и сотен разных машин, так и тут народ мгновенно определяет лошадок по непонятным нам, городским жителям постиндастриала, приметам. Мне она тоже показалась не чужой, хотя сто процентов уверен не был. Но проверить версию нужно: