Мир для тусклой ведьмы

Ракитина Ника Дмитриевна

— Можешь повернуться. Я все.

На кухне они съели по ложке холодной поминальной кутьи и запили красным вином.

— Пойдем спать пораньше, — пробормотал Сашка, — я умотался, как собака. Да, надо…

— Я не хочу еще.

— Ну, тогда просто полежи рядом.

Он

протянул руку к круглому будильнику на тумбочке и завел на девять вечера. Вытянувшись на кровати с шишечками, жестом защиты положил руку на Настину грудь.

— Саша, скажи, пожалуйста, ты меня боишься?

— С чего ты взяла?

Настя тяжело, как после бега, задышала.

— Просто знаю. Я тебя люблю. С самого начала. И ты меня любишь. Но ужасно боишься потерять себя.

С Сашки слетел весь сон. Он повернулся, заглядывая в Настины золотисто-карие, расширенные глаза с растопыренными ресницами.

— Это тебе баба Степа сказала?

— Нет. Я сама знаю.

Девушка опустила веки, губы жалко дрогнули.

— Скажи мне… лучше сразу. Что уйдешь. Мне так… проще будет привыкнуть.

«Если ты, уходя, не поймешь, не простишь, не увидишь света, тогда в ночи На дальних холмах, в туманах болот Замолкнет свирель».

Сашка перекатился на нее. Правая рука

скользнула под халатик и оттянула резинку трусиков. Губами Сашка прикоснулся к капельке веснушки на узком Настином носу.

— Никуда… я… не собираюсь… уходить.

Настя лежала смирно, хотя кроватная сетка сквозь тюфяк больно прижала тело.

— Саш, а дети сразу будут?

Он закаменел плечами. Но после паузы ответил:

— Нет. Кровоток помешает. Но когда подживет, мы обязательно попробуем еще. Никуда я не уйду. И женюсь на тебе, обязательно.

— Саш, а у тебя кто-нибудь был? До меня?

— Нет, никого.

Не считать же ведьм-утешительниц. И симпатичную студентку с его курса, с которой он потерпел первое в своей жизни и решительное мужское поражение. К счастью, девушка оказалась не из болтливых. И потом они счастливо встречались какое-то время…

— И у меня никого.

Дознаватель понял, что Настя боится, и потому бессознательно оттягивает время. И хотел убрать руку, чтобы окончательно ее не напугать. Но девушка вцепилась в его пальцы, удерживая. И поток чистой, слепящей магии окатил с ног до головы.

Тяжело бухнуло в виски. Только сейчас утренние слова шефа дошли до Сашки в полной мере. «Приказ о внеочередном отпуске по семейным обстоятельствам на сорок дней. Можете провести его по своему усмотрению после похорон. Но учтите, Степанида Борисовна настаивала на немедленной свадьбе. Разрешение на брак и рождение детей… все подписи и печати на месте. Баба Степа оговорила только, чтобы первенца назвали…»

— Я… не могу терпеть… Настя… ты… не обидишься?..

У него будет наследник, сын. Которого Сашка назовет Андреем — как погибшего на границе отца.