Мир до и после дня рождения
Шрифт:
— Лоренс Трейнер! — Рядом появилось платье-палатка. — Какая пара, все как в былые времена! Прежняя четверка в сборе, просто роли немного изменились.
— Привет, Джуд, — нервно произнес Лоренс. Он всегда терпеть не мог Джуд Хартфорд.
Джуд представила ему Дункана, и тот в свою очередь произнес заученную фразу о том, как он рад видеть очередного человека, на которого ему абсолютно наплевать. Лоренс в свою очередь не упустил случая вставить в ответ:
— Очень, очень рад познакомиться с вами, дружище, — старательно имитируя его акцент.
Впервые с начала приема что-то мелькнуло в этих мутных глазах, кажется, Дункан
— Издевается, да? — произнес Дункан.
— Вы все правильно поняли, — сухо парировал Лоренс и отвернулся.
— Обожаю тебя, — прошептала Ирина.
— Разумеется, — весело усмехнулся Лоренс. — А почему бы и нет? Меня можно обожать.
Тугие нити в его душе ослабли — ему уже не было больно ее видеть. Ирина поняла, что он наконец отпустил ее.
Ужин проходил в соседнем зале, участники и гости сидели за большим круглым столом. По счастливой случайности место Ирины было между Рэмси и Дунканом. Лоренс же, согласно карточке, устроился за соседним столом, и Ирина краем глаза следила за ним, отмечая, с какой готовностью он завел разговор с соседями. Несомненно, о политике — Непал, Чечня, тем предостаточно. Забавно, но раньше ее раздражала его манера общаться с людьми, теперь же она была ею очарована.
Ирина задала Дункану вопрос о роде его занятий, и он ответил, что попробовал себя в инвестициях, что, видимо, следовало понимать, что он и его величество королева поделили между собой Англию.
— Не могу сказать, что меня очень интересуют финансы, — отметила Ирина, на что Дункан снисходительно заметил:
— Это заставляет мир вращаться, дорогая.
— Но это не мое, — выпалила Ирина. От разговора двоих людей, покровительственно поглядывающих друг на друга, неизменно веет холодом, поэтому Ирина, имевшая большой опыт в умении избежать нежелательного разговора, поспешила сказать, что жизнь слишком коротка.
Однако Рэмси недалеко продвинулся по пути спасения. Его манера держаться напоминала о каменном изваянии. Бокал его был постоянно пуст, Ирина пожалела, что внимательный официант наполняет его с такой поспешностью. Она была замужем за человеком, ненавидящим светские беседы, он чувствовал себя не в своей тарелке в любом обществе, кроме игроков в снукер, но в этот вечер устроенное Рэмси шоу в стиле выброшенной на берег рыбы нарушало даже минимальные нормы приличий, на соблюдении которых она настаивала. Впрочем, и до совершения ею Великого греха, открывшегося с появлением одного мужчины, он вел себя так, что у окружающих могло возникнуть впечатление, что они общаются с комнатным растением.
— Ненавижу, когда подают закуски, плавающие в майонезе. — Рэмси покосился на нее с недоверием.
— Террин из лосося совсем неплох, если убрать излишки соуса.
Официант унес тарелку Рэмси, к блюду он так и не прикоснулся.
Когда он даже не попробовал горячее, она посмотрела на него с подозрением.
— Тебе не кажется, что стыдно совсем ничего не съесть? — прошептала Ирина.
— Это тебе за меня стыдно?
Разумеется, она не могла не задать вопрос, который непременно испортит ей вечер.
— Что случилось?
— Ты меня унизила.
К счастью, остальные присутствующие оживленно беседовали, разбившись на пары, и небольшая размолвка могла остаться незамеченной.
— Я полагала,
— Ой, ты ошиблась, да. Ты на это и рассчитывала.
Чуть приподняв бровь, официант унес тарелку Рэмси, второй в это время наполнил его бокал.
— Следует ли понимать, что эта голодовка как-то связана с появлением Лоренса?
— А ты как думаешь?
Когда официанты принялись убирать со стола, Ирина случайно поймала взгляд Джуд. В мечтах о сегодняшнем вечере Ирина надеялась продемонстрировать, как идеально они с Рэмси подходят друг другу, как безмерно любят друг друга. Подразумевалось, что Рэмси Эктон наконец-то нашел подходящую ему женщину: он весел, галантен и находится в прекрасной физической форме. В этом смысле, только в этом, и никаком другом, Ирина хотела заставить Джуд ей завидовать. Но сейчас в ее глазах читалась жалость и сочувствие. Сегодня перед ней был не изменившийся Рэмси, успешный и уверенный, пусть и поздно, но познавший счастье, — перед ней сидел Рэмси, которого она отлично знала. Лицо Джуд приобрело то восторженно-счастливое выражение, будто в карточной игре ей удалось вовремя сбросить даму пик.
Церемония шла своим чередом. Поднявшись на трибуну, директор фонда Льюиса Кэрролла поочередно представлял авторов, кратко передавая их биографии. Когда о книге Ирины было все сказано, Рэмси с прежней яростью продолжил: «очень плохо», что она пригласила на ужин своего «ботаника», но хуже всего, что она продемонстрировала «все недостатки их брака» перед его бывшей женой. Склонившись к ее уху, Рэмси загородил ей представленные на экране иллюстрации из «Фрейм и матч».
— Лоренс всегда был движущей силой моей карьеры, — произнесла Ирина, понимая всю тщетность желания скрыть их ссору. — Вполне естественно, что он здесь.
— Естественно, — проворчал Рэмси, — приглашать на подобные мероприятия только мужа, и точка. А как он с ходу заговорил со мной о финале?
— Он ничего плохого и в мыслях не имел, просто поздравил тебя с тем, что ты смог дойти до самого финала!
Когда директор попросил вынести конверт, Рэмси забубнил ей в ухо громким шепотом:
— Он утер мне нос, а потом еще и пялился на твою задницу, а ты при этом вся…
— Прекрати! — Она старалась сдерживать Рэмси в течение последнего часа, но пытаться его успокоить все равно что заткнуть пальцем прорвавшуюся дамбу. Ирина не выдержала и заплакала.
— Я видел твое лицо, — не смущаясь ни на секунду, продолжал Рэмси. — Такое довольное, светящееся. Пыталась скрыть секреты русским. Ты еще любишь его! Ты еще любишь этого Заумного фаната, а наш брак лишь насмешка!
Публика взорвалась аплодисментами, переходящими в овацию. Ирина вытерла глаза и встала, потянув за собой Рэмси, хотя имя победителя она так и не расслышала. Ей было стыдно за себя, но она с удовлетворением поняла, что это не Джуд, поскольку та стояла и аплодировала вместе с остальными. Сама она с трудом шевелила руками. Ей казалось, что она не сможет радоваться за соперника, но сейчас была искренне рада, что этот кошмар подходит к концу. Овация странным образом затянулась. Ирина огляделась и поняла, что и остальные кандидаты не покидали своих мест. Наконец аплодисменты прекратились, и несколько пожилых гостей сели, остальные же остались стоять. «Ну и пусть», — подумала Ирина и опустилась в кресло.