Мир Дому. Трилогия
Шрифт:
На возникшие цели механизм отреагировал мгновенно. Выверенным четким движением он довернул корпус – столько, сколько нужно, ни больше, ни меньше – и длинной очередью отработал по новой угрозе. Группа была укрыта щитами, и пули, страшно громыхнув по металлу, ушли в сторону, в стену, оставляя на бетоне кратеры выбоин. Коротко рыкнул Дровосек, удержав-таки рванувшийся из рук щит, вклеил матюга Гоблин… Короткая пауза – мозги машины, обработав результат, искали новые пути уничтожения людишек… и нашли. Левая лапа с М32[13] пошла вверх – и Серега мгновенно сообразил, что осколочными накроет разом всех. Искать другое решение было некогда; качнувшись в сторону, он выпал из-за щитов слева и длиннющей очередью всадил тысячнику в башню, нащупывая
– Башку! Башку бей!.. – заорал откуда-то слева Один – но тяжи помнили об этом сами.
Трассы пулеметов сместились вверх. Одна, две коротких спаренных очереди; головная часть тряслась под мощными ударами болванок, во все стороны летели яркие брызги рикошетов, словно огромное тело фонтанировало огнем из перерубленной шеи… лобовая пластина, уступая, промялась, порвалась, открывая мозги – и следующая болванка снесла начинку, превращая смертельно опасный боевой механизм в неподвижную статую. Отработан.
В помещении разом повисла оглушительная тишина.
Серега поднялся. Банка ДТК все еще маячила перед глазами; руки подрагивали, потряхивало тело – организм усвоил брошенный в кровь адреналин, уже готов был бороться с порвавшим тело триста тридцать восьмым, хоть и безуспешно, но все же латать пробоины, снова и снова пытаться запустить сердце… Он уже попрощался с этим миром, и чтобы вернуться к жизни, требовались определенные усилия. Невозможно привыкнуть, хотя подобные эпизоды случались не раз и у каждого.
– Потери? – громко, на всю комнату, спросил он. Голос хрипел – горло пересохло...
– Цел… – из кабельного канала у стены донесся голос Одина.
– Цел, – рядом появилась еще одна голова, Карабас.
– Я цел… – послышалось из подсобки и в комнату, держась за правый бок, выбрался Дед. – Только рикошетом, сука, задело…
– Как он вас подловил?
– Да просто, – отдуваясь, ответил Стас. Присел на край потерны, осматривая себя в поисках пробоин. – Мы закрепились, сунулись дальше в коридор – а там он. Ну и понеслась.
– Букаш, работай, – зажав клавишу передачи, скомандовал Серега. – Дальше Медоеда пускай. Но осторожнее, тысячник оттуда притопал. Знай, Мудрый, сюда. Теплов ранен, – и, чувствуя, как подрагивают ноги, шагнул в сторону и сполз по стене. Организму после мощной встряски требовался отдых.
Рана Деда оказалась не опасной. Когда медики, уложив парня на пол, распотрошили броню и снарягу – выяснилось, что пуля прошла вскользь, вспоров кожу и лишь задев мяск'o. Наложили повязку, и боец полностью боеготов.
Пока научники латали раненого, ребята занялись тысячником. КШР-1000ММП – следующий этап развития пехотного варианта контроллера. Уже не пятисотый – но еще не двухтонник. Размерами хоть и меньше того же страуса, и тем более кентавра – однако бронированием и огневой мощью, пожалуй, к ним приближается. Триста тридцать восьмой калибр по энергетике – куда там семерке. Броня же… несмотря на то что толщина по фронту на корпусе и башне, пятнадцать миллиметров – да только броня титановая[14]. И стойкость к пробитию относительно более старых моделей – помножить примерно на два. То есть уже не пятнадцать, а все тридцать миллиметров. И КОРД в таком случае, можно сказать, почти не сыграл, вся
– Железный! – подозвав Пашку, Серега похлопал его по бронированному наплечнику. – Молодец, хорошо отработал. Все же правильно мы тебе КПВ навесили. Сейчас бы валялся я всмятку, да и пацанов покрошило бы.
– А там и всю обойму, – Дровосек под личиной явно улыбался, довольный похвалой. Не все ж звиздюлей вылавливать, нужно и отличиться иногда.
Снять с тысячника получилось не много. Броневая плита нагрудника испорчена – вся в пробоинах, посредине, куда свелись трассы, рваная дыра с два кулака. То же самое и с топливным элементом, и с мозгами – уничтожены. Боезапас хоть и цел почти – но .338NM в обойме не использовался. Поимели разве что милкор с боезапасом – впрочем, тоже не мало. М433[15] пятьдесят миллиметров брони жжет, а их таких здесь десять штук. И еще десять – осколочно-фугасных. Итого двадцать выстрелов, которые Серега раздал по обойме. Кроме того, сняли и светотехнику, фонарь с прожектором, и медицину. Больше ничего полезного не обнаружилось. Тем временем первая группа, продолжая работать под чутким руководством Гришки, добралась до галереи и закрепилась. Третья, последняя комната, оказалась пуста. Теперь предстояло решить, двигаться дальше или переждать.
Соображения у Сереги были такие. С одной стороны – шум подняли серьезный, наверняка слышно километра за два в обе стороны. А еще, вполне возможно, контроллер успел сообщение пульнуть и в любой момент могут собратья заявиться с проверкой – чего это дружище не отвечает?.. А дружище с разбитой башкой лежит. И мерзкие людишки тут же крутятся, руки по локоть в машинном масле… С другой стороны – это триста сороковой. Если заявятся – могут всем скопом притопать: еще бы, бурдюки в самом логове объявились… Немедленно в расход! Припрутся всей кучей; если и не покрошат – запрут обойму как в бутылочном горлышке. И тогда точно задача провалена. Решение напрашивалось само собой – двигаться, иначе никак.
Транзитная галерея – самое опасное место в Джунглях. В этом широченном тоннеле можно встретить кого угодно, начиная от двухсотого и заканчивая любой из платформ ППК. Потому пять километров до нужного ветвления Серега поставил в передовой дозор отделение три-один и Злодея. Опыта и осторожности Пашке не занимать, и частенько на самые опасные участки приходилось ставить именно его. Букаш встал замыкающим – первая группа поработала уже, целого тысячника задавили, надо отдых дать. Сам же, на время оставив ядро, принял непосредственное командование над двумя отделениями, три-два и три-три. Схема работы таким тандемом применялась регулярно – зам впереди, в разведке, командир следом, в ударной группе, готовый в любой момент прийти на помощь, прикрыть и проломить заслон. Или отойти, если слишком уж жарко.
Двинулись предельно аккуратно. Даже не в походном строю – в боевом. Разделившись надвое, обойма осторожно, шаг за шагом, ползла по обеим сторонам галереи, удерживая сектора крест-накрест: левые смотрят правую стену, правые – левую. Темп движения минимальный: десять шагов вперед, присесть на колено, замереть, вслушиваясь в тишину галереи, пытаясь уловить инородные звуки – позвякивание металла, гудение сервопривода затаившегося механизма, лязг затвора… Чисто? Подъем и снова вперед, следующий десяток шагов, ступая максимально бесшумно, буквально паря над бетоном. Фонари погашены, УПЗО в различных режимах – у кого в ПНВ, у кого тепляком. Больше вероятность распознать опасность. По центру сочлененной гусеницей двигался караван – прикинув, Серега решил таким образом акцентировать внимание именно на ослах. Если контроллер засечет движение, то с большей вероятностью сначала по ним прилетит. А может, и не прилетит, если он прежде распознать попытается… В любом случае это наименьшее зло: ишака починить еще можно, а человека уже нет. Тем более что ослы увешаны баллистическими щитами, как борта драккаров древних викингов. Не враз и пробьешь.