Мир Дому. Трилогия
Шрифт:
– Бросайте всё! – рявкнул Серега. Левой рукой дернул молнию на «быстрой медицине», правой выдернул турникет, вскрыл, одним движением захлестнул ногу, затянул, крутнув несколько раз рукоять… – Быстро! Уходим! Прилетит РПГ – сдохнем все! Живее!..
Подействовало. Первым, забыв о научном осле, на котором висело изрядно еще барахла, в дыру нырнул Знайка. Росич с отделением – за ним. Серега вскочил, опираясь на стену и примериваясь, как бы половчее забраться в темный квадрат – но справа подлетел Гоблин. Хватанул командира словно мелкого воробья, баскетбольный толчок – и Сотников, едва не раздолбав оптику, влетел следом. Из темноты
Упав на пол уже в коллекторе, он шустро отполз к Кирюхе в дальний угол. Рукав у пацана был в крови, белела наскоро затянутая повязка – но выглядел живенько, хоть и бледновато. Маньяк, Злодей, Шпион, Один, Точка с Одноглазым… когда из темного зева вентиляции полез Гоблин, Серега малость всполошился.
– Букаш! Букаш где?! Гришку забыли!..
– Здесь! – заорало в вентиляции – и наружу полезло длинное туловище. – За мной Медоед и все!..
– Немого забрали?!
– Остался… – после короткой паузы сказал Медоед. – Командир… мы не успели… кентавры подпирали уже…
– Дальше! Живо! – Серега ткнул пальцем в следующую дыру. Отсюда шло четыре хода, но Путеводитель говорил о северном. – Злодей, пошел!
Пашка, сообразив, врубил фонарь и нырнул во тьму. Сотников, ухватив Кирюху, втолкнул его следом. Забросив СКАР за спину, пристроился за ним, оставляя на бетоне кровавые следы... И хуже, чем пульс в ушах, била по голове мысль о Немом. Оставили бойца! Бросили! Но ведь и не успевали уже! Менять живых на мертвого… извини, Виталь. Выпало так.
И снова бешеный бег на четвереньках. Ход стандартно извивался – но общим направлением вел на север. Поворот… еще поворот… оглядываясь время от времени, Сотников видел ползущего сзади Маньяка. Леха толкал перед собой тюк – и Серега сообразил, что сзади с тюками идут и остальные.
Вывалились они метров через пятьдесят. Кувыркнувшись вслед за Злодеем вправо – давая проход остальным, – Серега, осматриваясь, закрутил головой. Этот коллектор оказался побольше – пожалуй, метров пять в поперечнике. И он раздавал еще большее количество направлений, в каждой стене – по паре. Дальше идти на запад – но Серега обойму тормознул. Хватит пока. Если мелкие самоделки полезут – для засады самое место. Отсечь нужно.
– Занимаем позиции! Раненые есть? Знай, осматривай! Сначала мелкого, потом остальных. Меня тоже глянь, я перевязался наскоро…
Научник словно и не слышал – раскрыв свой баул, он включил фонарь и зарылся в объемное нутро.
– Хоть что-то снять успели!.. – запричитал он из глубины. – Что ж за блядство такое!.. Как встретились с этим ублюдочным Программатором – с тех пор галопом и летим!.. И опять обоз потеряли!.. – вынырнув, он сорвал с головы шлем, скинул его здесь же и с бешеными глазами огляделся по сторонам: – Пробы!.. Баул с шевроном кто тащил?!.. Взяли его?!.. Хенкель, я ж тебе кидал!!!
– Да здесь, у меня, – примащиваясь с пулеметом у лаза, отозвался Маньяк. – Вон они, пробы твои… – он ткнул фонарем в мешок со знаком биологической опасности. – Тяжелый, сука… Ты все попало что ли собираешь?..
– Алмазы там!.. Пробы стариков!.. Пробы скелета!.. Да всё!
– Понятно тогда…
– А браслет?!.. – Илья обернулся к Сереге. – Браслет не потерял?!..
– Знай! – рявкнул Сотников. – Ранеными займись! Здесь твой браслет, у меня!
– Да понял я, понял… Все, начинаю…
Скинув
– Я не буду… У меня все хорошо… – пробормотал пацан. Странно напряженный, он попятился, не отрывая глаз от рюкзака и прижимая к груди зайца…
– Будешь-будешь, – продолжая вынимать медицину, бормотал Илья. – Огнестрел, брат, дело серьезное… Надо ранку посмотреть… даже если и касательная. Тут тебе точно повезло – вдоль руки прошло, по коже, щит траекторию сместил. Но обработать – обязательно… Почистить. Мало ли, осколки рубашки[81] остались, свинец… Обезболить, забинтовать. Пару дней – и будешь как новенький… – он наклонился к раскладке, что-то разглядывая там… – Давай, Стас, держи его, чтоб не дергался.
Кирилл поднялся. Что-то происходило с ним. Он стоял в своем углу в полный рост – но вдруг стал как-то странно ниже… Хрустнуло. И еще раз. Вскрикнув от ужаса, захрипел и шарахнулся в сторону Один… Серега, чувствуя, как его накрывает жутью, глядел на колени пацана, выгнувшиеся суставами внутрь – и всё не никак не мог сообразить, что происходит… Зубастик в руках Кирюхи, казалось, обрел самостоятельность – он шевелился, подергивался, ткань ходила волнами, словно под ней работали, вставая на свои места и готовясь, какие-то мелкие механизмы… Смачно щелкнуло. Металлом. Швырнув зайца в Знайку, пацан – да пацан ли?!.. – чуть присел, спружинив нижними конечностями… и, резко распрямившись, коротко хрипло рыкнув, махнул одним длинным прыжком прямо на Сотникова.
Он едва оторвался от пола – а Серега уже жил по другим законам. Ужас – осознание того, что обойма тащила с собой от самого Дома – накрыл его с головой. И тот же ужас взорвал жилы адреналином. Времени больше не было – застыло студнем. Он видел летящего зайца – разинувшего пасть с зубами-пилами, вытянувшего плюшевые лапки с кривыми когтищами, готового приземлиться на загривок Знайке… Видел отшатнувшихся, замерших в ступоре, бойцов… Видел Илью, который все поднимал и поднимал голову от своей раскладки – но уже не успевал среагировать…
Тело, в доли секунды распределив угрозы по степеням опасности, сработало само. Знайка! Довернув ствол, он длинной очередью от бедра саданул на перехват падающему зубастому комку. Попал – зайца, рванув пулей, снесло в сторону. Куда – он уже не видел: второе, то, что мгновение назад звалось Кирюхой, рухнуло сверху, опрокидывая навзничь. СКАР, загрохотав по бетону, улетел прямиком в воздуховод – и на этот раз таки раздолбал оптику, слишком уж явно звякнуло. Лица у твари больше не было – раскрывшись, порвав щеки до самой шеи, к Сереге тянулась полная игловидных зубов пасть. Мозг безнадежно запаздывал – только еще решал, как защититься от стальных игл, готовых рвать в клочья, – а тело уже реагировало: дернув головой, он прижал подбородок к воротнику броника, подставляя купол – и зубищи, взвизгнув, сомкнулись на лобовой броне. Захрустело стеклом – снова умер фонарь. Рванув шлем, упырь сорвал его с головы – уши мгновенно наполнились грохотом выстрелов… и в этом момент, пользуясь тем, что зубищи заняты сталью, Сотников, бросив руку боковым справа-вверх, тяжелым ударом втаранил ему куда-то под ребра.