Мир Дому. Трилогия
Шрифт:
Серега молчал – и понимал, что упускает друга. Турникет работал не так, как нужно – кровь, хоть и медленно, все еще продолжала идти. Редко – но такое бывало. Просто не ужал мышцу, не сдавил артерию. Тем более – три их здесь, берцовых. И какая-то продолжала кровить, выплескивая жизнь. Пусть не так, как прежде, пусть – меньше… но для Знайки сейчас и малая потеря – смерть.
Гемокорректор[99]. У основного медика обязательно есть пакеты. Пустить по вене, нормализовать артериальное давление, восполнить объем жидкости, нужной сердцу для работы. Иначе – постгеморрагический шок и смерть. Сначала – это, потом все остальное.
Илья
С полминуты, подняв пакет повыше, он еще сидел над другом, заглядывая ему в лицо… Не поздно ли? Жив, нет?!.. Илья лежал смирно, не дергался, и даже почти не дышал – и Серега чувствовал, как с каждой секундой лезет из глубины страх. Не может быть, чтоб так быстро ушел!..
– Один – Карбофосу! С буратиной – организм! Уцелел! Как принял?!..
– Принял тебя, Один, принял! – дернув тангенту, тут же ответил Сотников. Ситуация была – аховая. – Держитесь, пацаны! Держитесь!!!..
А что еще он мог сказать?..
Знайка завозился, застонал… Жив! Подхватив ствол научника, Серега стоймя прислонил его к стене. Пакет – к пламегасу, повыше, чтоб жидкость лучше спускалась. Ничего… Небось, не помрешь у меня, вытянем! Снова сместившись к ноге, осмотрел обрубок. Кровило – и даже чуть сильнее прежнего… Оно и понятно – гемокорректор пошел, давление повысилось. Теперь оставалось последнее, самое трудное и муторное – найти источник. При полном разрыве магистральной артерии она сокращается и уходит под мышцы. Вглубь. Прячется. Найти – и перевязать. И… это было невозможно. Просто нереально, и все. Копаться в ране… вслепую, на ощупь, среди рваных, скользких от крови мышц… искать, ошибаясь снова и снова, роясь в этой требухе из разорванного мяса и жил, перебирать волокна, забираясь все глубже и глубже внутрь… Разве что совсем уж повезет – и повезет дико, безумно! Другой вариант – ампутировать еще часть, обрезав ошметки. Найти верхний край артерии и пережать. Но время! На все нужно время! Время, которого нет – Один с Хенкелем продолжали держать противника… И сколько еще смогут?! Помочь бы им, втроем точно управятся! Но поможешь там – упустишь здесь. И это снова был выбор. Или Знайка – или пацаны. И Серега, подавив острое желание взвыть – дико, по звериному! – дернул молнию медицинского рюкзака.
Откуда вынырнул кадавр, Один сразу не понял. Он точно видел, что за валуном укрылся только механизм. В одиночку, без никого! Но спустя мгновение по нижнему уровню вывалился рогатый шлем – и всадил очередью
– Плюс один! – заорал Стас, ныряя вниз. – Организм!..
Хенкель, сидящий сзади, махнул рукой – понял.
– За спиной прятался! За спиной!.. – рявкнул он в ответ.
Пожалуй. Уцепиться за механизм в момент обвала – хорошая идея. Этот ломовой бычара и сам выберется, и человека вытянет. И хорошо если он там только один…
– Один – Карбофосу! С буратиной – организм! – доложился Стас. – Уцелел! Как принял?!..
– Принял тебя, Один, принял! Держитесь, пацаны! Держитесь!!!..
Держаться – это понятно. До тех пор, пока командир в бой не войдет. Он что-то там делал с научником – Стас видел, как, скорчившись между ребер, колдует он над Знайкой – и ситуация была гаже некуда. Оба медика заняты. А ведь и Точка помощь запросил… И командир успеет ли, нет – неизвестно! Ах ты ж дьявол!..
Держаться – это понятно… Но Точке нужно помочь. Обозначил ведь, что один не справится. Дело за малым – пройти простреливаемое пространство галереи от стены до стены. Делов-то… В первый раз что ли?
'Oдин дернул клапан подсумка, нашаривая дым… и замер. Пройти под прикрытием завесы – это ладно… Но ведь можно попробовать забрать хоть одного! Вражины торчали за валуном, вели бой только с ним и Хенкелем – и Точку наверняка не видели, он лежал дальше по правому флангу. Нужно вытянуть их, заставить вылезти… Как? Да просто: обозначиться, показать себя – и под огнем дернуть на правый фланг. Поперек галереи. Заставить их потянуться за целью! Вылезут – тогда и… Это было чертовски рискованно – но по-другому никак.
– Один – Точке. Живой?..
Молчание.
– Один – Точке! – снова запросил Стас. Неужели в отрубе? Тогда и план сорвется… – Как слышишь?!
– На связи… паршиво… держусь пока…
– Миха, мы к тебе! Щас поможем! Но надо одного отработать! – зачастил Стас. – Ты в глубине, тебя не всекли! Не видят! Мы через галерею рванем, на себя вытянем – а ты бей. Как понял?!
– Держу сектор… жду… – отозвался снайпер. Голос был слаб – похоже, он держался на одной только воле. – Быстрее…
Он сказал что-то еще – Стас не уловил: от противника пришло длинно и крупно, двенадцатым. Аж прилечь пришлось. Завизжало по кромке ребра, посыпалась окалина, ошметки свинца… М-мать!.. Тут и без финтов пора сваливать! Двенашкой не пробьет – но может подствольником жахнуть. А то и РПГ. И винегрет.
– Хэнк! Щас светимся – и сразу рвем через галерею! Под огнем! Как понял?!.. – заорал Один. Оглянулся… Леха, выпав из-за ребра, лежал в проходе – шлем расколот, кровища на полу… Стас зажмурился – всего на мгновение, гоня от себя отчаяние. Не для него очередь. Для Хенкеля. Вот так оно бывает. Раз – и нет бойца.
Ладно. Слова, мысли – все потом. Подхватив пулемет, Стас рванул с низкого, бешено работая ногами. Вот уже середина… вот и ребра правой стены, рукой подать… тройка двенадцатого, пришедшая слева, подбила его почти у цели. Первая в подреберье, взорвав желудок; вторая – через позвоночник, дробя в клочья. Третью он уже не чувствовал – как не чувствовал и жесткого удара о бетон: боль, вспыхнув в самом центре организма, мгновенно сменилась блаженной легкостью… А потом наступила тьма.
– Держу сектор… жду… Быстрее!.. – ткнув кнопку гарнитуры, прохрипел Миха. – Давайте разом, чтоб они точно вылезли…