Мир Дому. Трилогия

Шабалов Денис

Смола удивлен.

– Да ты чё? Наш пострел везде поспел… И чё, как? Только переговорил? А то может и…

Я ухмыляюсь.

– Нет. Но все впереди. Теперь мне надо много хабара, Смол. Надыбаем?

– Что-то задумал? – догадывается главбугор.

– Да. Попрошу Дока перевести к себе.

– Дока просто так не проймешь, – соглашается Смола. – С ним либо теперь брать задачу – либо много хабара. Подумаем, чё…

– У меня уже есть вариант – но мало ли, вдруг не срастется, – признаюсь я. – Тогда с другого бока подкатим.

– Сделаем, брат, – снова кивает Смола. – Не бздой.

Он вдруг замолкает – и его брови съезжаются в кучу на переносице. И есть от чего – за углом, там, где коридор делает поворот на девяносто градусов, тишину вдруг взрывают вопли

доброго десятка глоток.

Мы подрываемся разом – и со всех ног летим вдоль коридора. Я опережаю Смолу – ведь я вешу куда меньше его – и выскакиваю за угол первым. И…

Применение монтажников оправдало себя – посреди коридора, под зияющим высоко под потолком черным провалом вентиляции, возятся на полу четыре тела. Они дерутся – и дерутся насмерть. Один из них монтажник – а вот остальные… В этой куче-мале я не могу разобрать подробности – но они явно не принадлежат к категории номеров. Хотя вне всякого сомнения – это люди.

Все дальнейшее происходит очень быстро. Наши номера продолжают орать благим матом – и в глубине коридора появляется КШР. Словно локомотив, он враскачку несется к нам – и уже на бегу, метров за пятьдесят, открывает огонь.

В руках у него дробовик – но он, кажется, стреляет пулевыми патронами. Меткость – поразительная! Он всаживает первую пулю в голову верхнему, который оседлал монтажника и долбит кулаками по его морде, – и череп взрывается кровью и мозгами. Вторая пуля достается тому, который висит у монтажника на спине, обхватив его за шею. С такого ракурса контроллеру открыта лишь малая часть правого бока – но он попадает аккурат в яблочко. Мощность удара так высока, что человека бросает назад. Третий – да это же баба! – взвизгивает тонким голоском, отскакивает от монтажника… и, получив третью пулю, укладывается на пол. Три выстрела – три трупа! Такого я даже в боевиках не видывал…

– Домовые… Это же домовые!..

Это Смола. Он стоит за моей спиной. Кажется, он тоже успел выскочить за угол и видел все от начала и до конца.

– Кто? – удивляюсь я… и вдруг вспоминаю. Домовые! Точно, они. Кто ж еще…

– Домовые, – повторяет главбугор. – Ты чё, Лис, забыл?

Я киваю. Подзабыл, а то как же. Да и как не забыть, если сведений о домовых кот наплакал. Домовые – это номера, которые смогли вырваться из нашей поганой повседневности, убежать и затеряться в укромных уголках сети обслуживания. Их мало – но они есть. Они существуют словно в параллельном мире, они, как тараканы, передвигаются своими тайными тропами, живут своей жизнью – и увидеть их практически нереально…

Инцидент заканчивается стандартно – являются капо и окриками заставляют двоих номеров бежать за тележкой, чтоб увезти тела на компост. Их сопровождает КШР – запрет на передвижения все еще действует, и будет досадно, если работяг завалят ни за хрен собачий. Мы, бугры, снова расходимся по своим позициям – и я получаю еще сколько-то времени, чтобы поразмышлять. А размышления у меня невеселые…

Теперь в моих выкладках появляется новая хрень, неучтенная ранее. Домовые. Если домовые играют на стороне заговорщиков – против нас, естественно, – наши шансы уменьшаются. Трое домовых – это мелочи. Но их наверняка куда больше – и вряд ли монтажники сумели выгрести из сети обслуживания всех… Может ли быть так, что остальные – те, кто остался – тоже подбираются к нашим сокровищам?.. И не паранойя ли это?.. Домовые наверняка знают немалую часть тайных переходов – и кто знает, не наблюдают ли они за нами в то время, когда мы вскрываем люк и ныряем в общак? И не могут ли они добраться до хабара изнутри, ведь одна из стен нашей комнатушки замурована… Что может быть с другой стороны стены? Да кто же его знает. Ах ты ж сука… С такими мыслями точно психом-параноиком станешь! Сменить бы нычку – да где ж ее, другую, найдешь?..

Во время очередного обхода я делюсь этими мыслями с братьями-буграми – и по их вытянувшимся рожам вижу, что я совсем даже не параноик. Остаток дня до вечернего развода мы заняты тем, что обсасываем нашу проблему, делимся мыслями и ищем выход. Дело представляется очень серьезным – ведь в общаке все наше

добро, все то, что позволяет нам ни в чем себе не отказывать во время походов в Нору. Пропажа хабара – это все равно как если бы у богатея свистнули из банки всю его наличность и он в мгновение ока превратился в нищеброда. Армен рассказывал, что были когда-то такие богатеи и банки, где хранилось добро – и я только не понял тогда, какой смысл хранить добро в стеклянной банке… Но как бы то ни было – никому из нас не хочется снова становиться нищим, снова копить хабар, нажитый самыми разными путями, чаще всего неправедными и еще чаще с риском для жизни. Да в жопу такой расклад. Надо что-то делать. Да бля… Надо срочно что-то делать! И для мозгового штурма нам совершенно необходим Желтый…

Странник – Центру.

Д-3.

Категория секретности: абсолютно секретно.

Расконсервацию оперативного агента А-12/43 провел успешно.

В паре с ним проработан вариант моего контакта с номером С-2-57 (оперативный псевдоним «Лис»). Наиболее вероятный сценарий контакта: «Спасение утопающего».

Оперативному агенту А-12/43 отведена ключевая роль – ненавязчиво донести до номера С-2-57 информацию о необходимости пройти испытание Лабиринтом. Также агент А-12/43, имея влияние на низовой персонал объекта «Восьмиугольник» (т.н. «капо»), должен способствовать отправке номера С-2-57 в Лабиринт.

Необходимость данного подхода обусловлена несколькими факторами:

1.Оказание номеру С-2-57 помощи во время прохождения испытания Лабиринтом, чем будет оказана услуга (т.н. «долг чести» на языке контингента), требующая обязательного возмещения (оплата «долга чести»).

2.Необходимость контакта в месте, исключающем любую возможность перехвата информации. Лабиринт в этом плане является наиболее удачным.

3.Необходимость контакта в месте, исключающем демонстрацию вовлеченности в процесс подготовки операции «Гроздья гнева» оперативных агентов Д-05/39 и А-12/43.

Центр – Страннику.

Д-3.

Информацию принял. Сценарий одобряю.

Удачи.

Глава 7. Лис. 40 дней до

Я снова в каморке Армена. И он снова допрашивает меня на предмет новостей. В этом он неисправим – ему всегда мало, летопись всегда готова поглотить все новую и новую порцию информации. Зачем ему это? Я не знаю – но мне почему-то кажется, что догадываюсь. Все просто: Армен – творец. Как какой-нибудь писатель, который пишет объемное произведение или свой мемуар, он жаждет оставить след в истории. Что ж… дело это его, сугубо личное. Когда-нибудь мы все уйдем из этой жизни; но если обо мне, номере С-2-57, в летописи будет только жалкая строчка – Армена запомнят как ее создателя. Честолюбие. Разве можно отказать ему в этой мелкой человеческой прихоти?..

– Васька? – сидя на диванчике, спрашиваю я.

– Двадцать минут, – кивает Армен.

Двадцать минут, и Васька будет здесь. Это радует. Возможность поговорить с ней наедине – это самое ценное для меня, что есть в Армене.

– А я пока расскажу-ка тебе про Тесея, – предлагает он вдруг. – Тебе это полезно будет знать. На будущее… Готов слушать?

А то. Армена я всегда слушаю с удовольствием. Тем более если учесть особенности подачи им материала…

В общем, как водится, в Греции жил да был Тесей. Вполне себе стандартный греческий юноша-эфеб, попавший под жребий и отправленный в ограниченном контингенте афинских юношей и девушек на Крит тамошнему деспотическому тирану Миносу. Сей же злодей спроваживал юные организмы в жертву Минотавру, живущему в Лабиринте, – и там Тесей, предварительно хитро соблазнив одними взглядами да, вероятнее всего, идеальными ягодичными мышцами цареву дочку, победил злокозненное чудище с помощью меча, переданного ему этой же самой девчулей.