Мир Элайлиона
Шрифт:
— А ещё нам стоит быть тише, — сказал я, немного скривив от её крика лицо — Мы не знаем, что может скрываться в этом лесу, а потому нужно быть аккуратней.
— Но у нас же есть гутто…
— Ты же сама говорила, что только большинство животных ненавидят его запах. Большинство — не все. К примеру, вон те птицы — кивнув в их сторону, — Подлетают к дереву и им всё равно.
— А… Я сглупила, да? — погрустнела змейка.
— Ничего страшного, — улыбнулся я, — Главное, учись на своих ошибках.
— Угу.
— Кстати, а ты знаешь, где находится
— Нет, — покачала она головой, — Я даже не знаю с какой стороны пришла.
— Эхх, ладно. Значит, найду дерево, на которое смогу забраться, и осмотрю окрестности с него.
Я уже собираюсь взять корзины, как Анаэль останавливает меня:
— П-подождите…
— Да? — остановился я и посмотрел на неё
— Эмм… Понимаете… — отведя взгляд.
Ламия сцепила руки и посмотрела вниз. Она стесняется? Но она не краснеет и ушки не дёргаются, так что дело должно быть в другом. Скорее всего ей просто страшно признаться в чём-то.
— Анаэль, можешь говорить. Моё отношение к тебе от сказанного никак не изменится. Ну, если это, конечно, не убийство. Не убийство ведь?
— Н-нет! — замахала она руками, — Эт-то… Другое.
— Хмхм… Слушаю.
— Я боюсь солнца…
— … Просто боишься или из-за чего-то?
— Эмм… Когда я немного побуду на солнце, всё моё тело начинает болеть, будто от огня. А если долго буду под солнцем, то на следующий день везде появляются… красные шарики с кровью внутри.
— … А чешуя твоих родственников была такого же цвета, как и тебя? Да и вообще у всех ламий?
— Н-нет. Они других цветов…
— И коже не такая белая, как у тебя?
— Угу.
Боязнь солнца, белые волосы и белая кожа… Альбинизм?
— Анаэль, посмотри мне прямо в глаза.
— Х-хорошо…
Я прищурился и начал пристально разглядывать ламию. Застеснявшись, она начала прикрывать руками интимные части тела — маленькую грудь и то, что ниже — несмотря на то, что до этого обвязалась тканью.
Я слышал, что у альбиносов красные глаза и плохое зрение. У Анаэль, напротив, они полностью бледно-голубые, с вертикальными черными зрачками. А не так давно она смогла разглядеть на большом расстоянии скатию. К тому же, ни разу не слышал, чтобы у альбиносов из-за солнца появлялись подобные ожоги так ещё и с кровью внутри. Но всё это могут быть просто различия между расами людей и ламий.
Значит здесь встречаются заболевания, такие же, как и в моём мире?
По тому, как говорила Анаэль до этого, становится понятно, насколько сильно ламия из-за этого переживает. Нужно оказать ей поддержку.
— Спрячься пока под одежду, а я постараюсь как можно быстрее перебежать полянку. Причём прячься там, где тень. А то белая рубашка будет немного пропускать свет. Хорошо?
Можно, конечно, сначала перенести змейку как можно усерднее пряча её в своей тени, но оставлять её одну на расстоянии примерно в пятьдесят метров от себя, как мне кажется, опасно.
Анаэль счастливо улыбнулась и сказала:
— Хорошо!
Змейка
Как же не комфортно от того, что у меня под одеждой кто-то передвигается, соприкасаясь с моей кожей. Всё время пробегают мурашки и спина рефлекторно выгибается. А если я там пахну? Я, конечно, вчера помылся, но вдруг?
Я схватил корзины и побежал из-под ветвей сердечного дерева. А добежав до густых теней деревьев в лесу, я начал часто дышать, и сердце сильнее обычного забилось в груди. Пришлось присесть отдохнуть.
Змейка вылезла из-под одежды, лизнула воздух и спросила:
— Вы устали?
— А-ага…
— Простите…
— Ничего страшного.
От долгого просиживания в офисе и за компьютером я стал очень слаб. Я и в подростковом возрасте был не силачом, но сейчас это просто ужас.
— Фухх… Ладно, — выдохнул я через несколько минут, — Я отдохнул.
И мы продолжили свой путь. К счастью, лес оказался достаточно густым, чтобы солнце практически не попадало на Анаэль, а те лучи, что попадали, оставались на ламии не настолько долго, чтобы ей стало больно. Вокруг пахнет листовой и корой. А ещё я так и не нашёл дерево, на которое смогу забраться.
— Анаэль, а что это за деревья? — спрашиваю я её, делая на одном из деревьев пометку ножом. Возможно, это поможет ориентироваться, но… чувствую, не сработает. По бокам от меня лежат корзины.
Деревья с копьевидными листьями, что произрастают в этом лису, в среднем имеют стволы диаметром примерно в метр, но иногда встречаются даже те, что толще сердечного дерева на поляне. Кора толстая и будто прилипшая. Она отдирается, но от ствола отходит крайне сложно. Какая-то клейкая жидкость находится между корой и стволом.
— Это деревья ококан, — сказала змейка на плече.
— Ококан… А что это за цветы? Они так и должны расти прямо из стволов?
Прямо из стволов некоторых деревьев прорастают цветы апельсинового цвета с белой каймой на краях. При этом их покрывают колючки, как у крапивы. Не знаю, жалят ли они, но проверять не хочется.
А ещё мне кажется, что чем дальше мы идём, тем реже эти цветы встречаются.
— Не знаю, — сказала Анаэль, — Я тоже впервые их вижу.
— Понятно…
На эти оранжевые цветы часто садятся жучки того же цвета с маленькими кристалликами на них. У одних больше, у других меньше.
Часто встречаются насекомые, напоминающие бабочек. У них также складываются крылья разных цветов, усики торчат из головы. Однако брюшко потолще и из него выходит странное тонкое щупальце размером со всё туловище в два сантиметра. Этим щупальцем они залазят в разные цветки и доставали оттуда, предположительно, пыльцу. Правда, один раз я увидел, как эта «бабочка» залезла на жучка и проткнула этим щупальцем его, но потом тут же улетела. Жучок просто пополз дальше.
— А как эти насекомые называются?