Шрифт:
Глава 1
Внимание!
Критическое повреждение головного мозга!
…
Остановка всех жизненных функций.
…
Статус: Смерть.
…
Loading protocol ZZ017356…
…
Error#66
…
Debugging settings…
…
Переход
…
Начало локализованной регенерации тканей… 0.45%… 1.24%… 2.45%…
…
75.32%…
Г-го-ло-ва… Такое смешное сло-во… с-ло-во? Что такое «С-ловво»?
Темнота…
* * *
Мы находились в штабе, который в свою очередь базировался в распределительном бункере. Здесь я получаю приказы от начальника штаба батальона. От моей роты осталось меньше ста человек после очередного сектора зачистки. По сути, не осталось бы никого из моих людей. Мы были лишь подкреплением и вступили в бой, когда зелоидов оставалось не так много, первая и третья роты почти полностью разгромлены. Пятьдесят выживших человек с разными увечьями не в счёт.
В штабе царит ужасная усталость и чувство безнадежности. Дисциплина и субординация в батальоне шатается по пятибалльной шкале. Было много успешных попыток дезертирства. Центральный штаб не дает никакого подкрепления, да и вообще, откровенно игнорирует любые запросы.
Сидя на голом бетоне в столовой бункера, я наблюдал за своими бойцами. Хотя, они уже не бойцы, а почти сломленные молодые ребята, либо мужики средних лет с безразличным взглядом.
– Товарищ майор! Разрешите обратиться? – подошел ко мне парень в разорванной кевларовой броне. Энергетический снаряд задел его по касательной. Тоже имеет нанитов, но, по сравнению со мной, крайне мало. У меня этот показатель перерос тридцатипроцентный рубеж от общего количества крови в теле.
– Давай без чинов, Петя. Мы пока на отдыхе и нас никто не слышит, – устало махнул я на место рядом со мной. Командир первого взвода, лейтенант Петр Марков, кивнул и послушно сел рядом.
– Илья, есть новости? Что говорит подполковник? – полушепотом спросил он.
– Есть новости, от центрального штаба все так же глухо, – негромко ответил я Петру.
– Завтра, скорее всего, отправляемся под Красноярск, так как мы ближе всего. Стелс-дроны обнаружили строящуюся базу серорылых.
Это единственный человек в моей роте, который не падает духом и подбадривает людей, как может. Поэтому за месяц, что мы знакомы, у нас сложились более-менее дружеские отношения.
– Без подкрепления? Подполковник смерти нашей хочет? – удивился лейтенант.
– Никто не хочет нашей смерти, кроме зелоидов! Штабу нечем нас «подкреплять». Мне еще раз тебе напомнить? Что будет, если эти четырехглазые достроят свою базу с турелями обнулителей массы? Об этой
– Знаю майор, но ты же понимаешь. Что это равносильно билету в один конец?
– Если приказ подтвердится, нам должны выделить два «Т122Э» и три «БТР – 42ЕМР», и в нашу роту присоединятся оставшиеся боеспособные с первой и третьей.
– Ну это уже хоть какие-то хорошие новости. Так у нас есть шанс, – обрадовался лейтенант.
– И… Петь, пока ЦУ нет, не вздумай трепаться, – строго посмотрел я на него.
– Да ни в коем случае! Но хоть с Алексеем и Федором я могу обсудить? Они, как командиры, должны знать о таких новостях… – выжидающе посмотрел на меня лейтенант.
– Башкой отвечаешь за боевой дух в роте, не дай бог у нас опять будут дезертиры, – чуть шипя полушепотом сказал я.
– Все будет на высшем уровне, товарищ майор! – отдал мне честь улыбающийся лейтенант.
Сплошное безобразие. Не армия, а балаган. Все очень сильно изменилось за последние несколько лет. Мы умираем, но до сих пор есть силы улыбнуться.
Через час нас накормили синтетической гречкой с соевым мясом и расселили каждое отделение в свои комнаты. Места становится всё больше и больше, везде.
– Товарищ майор. Вас вызывает командир батальона, – оказавшись в дверях моей комнаты, сообщил парень в разбитых очках, с погонами капитана.
– Идём, – сказал я коротко, и направился на выход.
Наш комбат, подполковник Смирнов Андрей Анатольевич, вечно задумчивый лысый дядька, возрастом ближе к пятидесяти. Благо, не самодур, какими были мои предыдущие командиры, но сидеть на месте ровно тоже не будет.
Пройдя несколько сплошных гладких коридоров, мы подошли к двери, которая за доли секунд открыла свои створки, втянув их вверх и вниз. Дверь кабинета комбата, аналогично секционной, открылась, впуская нас внутрь.
– Присаживайся, майор, – указал на кресла хозяин кабинета.
– Товарищ полковник, – кивнул я ему и сел.
– От начальника штаба уже слышал о планах? – спросил он, затягиваясь набитой табаком электронной трубкой.
– Так точно, товарищ полковник! – ответил я.
– Все в силе, только идете вы не одни, а все мы и сразу. Искин определил, через двое суток окончание строительства базы зелоидов. Вопросы? – приподнял он бровь, в очередной раз выпуская дым.
– Вопросов нет, товарищ полковник, – произнес я, завороженно глядя на его трубку.
– Завтра утром инструктаж с командирами. И немедля выдвигаемся в сектор боевых действий… Если все понятно, можешь отдыхать.
– Есть отдыхать.
Я отдал честь и отправился на выход.
Следующим утром, после подробного инструктажа в зале для командования, остатки батальона выдвинулись в путь. Боевой дух солдат был на уровне. Все же мы идём в сектор зачистки с неплохой огневой поддержкой двух танковых взводов. Помимо всего прочего, везли всех на «БТРах», что давало неплохую иллюзию защиты от внезапного нападения противника.