Мир фантастики 2010. Зона высадки

Корнев Павел Николаевич

— Понятно, — кивнул Ур. — Сенд уже собрал вещи?

— Я их собрала. Бокс давно у меня в комнате стоит.

Магда захлопнула контейнер, стянула с длинных пальцев перчатки, едва не разодрав одну из них о перстень, поднялась, оказавшись одного роста с лейтенантом.

— Муж притащил его сюда, думал найти с парнем контакт, захотел почувствовать себя отцом, но есть вещи, которые даны не каждому. У тебя есть дети, лейтенант?

— Нет пока, — ответил Ур.

— У меня тоже пока нет, — прогудел великан Тик.

11

Хард, веселый чернобородый здоровяк, шириной плеч, пожалуй, мог сравниться даже с Тиком, вот только ростом едва возвышался над поясом великана-десантника, зато проходил в

низкие дверные проемы станции, не нагибаясь. Напомнил он Уру гнома из детской сказки, да и выглядел он в компании двух парней в экзоброниках забавно, особенно когда попытался ради шутки пробить броню на животе Тика кулаком. Орал громко и тряс разбитой кистью долго. Впрочем, с таким же успехом он мог ударить любому бойцу Ура в живот и после того, как они сняли броники.

«Интересно, что нашла в коротышке Магда Уильямс, — подумал лейтенант, — или все измышления Сома полная ерунда? Впрочем, какая разница? Главное было другое, — веселость Харда казалась напускной, глаза полнились льдом».

«Они здесь все проморожены, — отметил про себя Ур. — Насквозь проморожены Белой».

— Что это значит? — спросил лейтенант. — «Я не хочу в сумерки»?

— Вы об этой надписи? — хмыкнул Хард. — Говорил я Уильямсу, нечего заливать пакости сына пеной, хочешь что-то спрятать, не прячь. Брось на видном месте. Никто не найдет. Хотя, что искать-то? И так все на виду. Разве это семья? Мрак один. То-то, что сумерки. Парень недолюбливал собственную мать, она ж все по вахтам, а сыночка сызмальства по пансионатам держала. Да и за отца был обижен, Магда-то из его папеньки за долгие годы рохлю вылепила. И еще кое-что не устраивало. Из того, что не спрячешь, как ни прячь. Вот и вырезал в камне… крик души! Да вы бы самого Сенда спросили!

— Спрашивали, — развел руками Ур. — Молчит. Замыкается и молчит.

— Это он из-за Райвы, — прищурился Хард. — Влюбился. Вот и бежать отсюда решил вслед за ней. Она красивая была, да только и смотреть на мальчишку не хотела. Она ни на кого смотреть не хотела. Вся в науке! В мечтах о признании! Поставила его, значит, на место. Тут парня и понесло. Дети на презрение остро реагируют. Я знаю. — Взгляд Харда оставался спокойным. — Помню, точнее. Мне с детства доставалось за маленький рост.

— Отчего не поправили? — заинтересовался Ур. — В детстве рост поправить не проблема. И не дорого.

— Зачем? — выпятил нижнюю губу Хард. — Жизнь — как маятник. Качнешь в одну сторону, отлетит в другую. Кто мог знать, во что мне высокий рост обойдется? Зачем лишние волнения? Главное — спокойствие. Жди, все нужное рано или поздно будет в твоей власти.

— И Магда? — глотнул из фляжки Ур.

— И Магда, — кивнул Хард. — А она хороша, кстати. Не для души, конечно, но хороша. Хотя пацана от Боба родила. Все по-честному. Одно лицо. Правда, вот и Барни, кстати, не отказывала. Шокирует?

— Все тут у вас… — Ур помедлил, — не как у людей.

— Именно как у людей, — отрезал Хард, не стирая с лица усмешку. — И Уильямс знал, кстати. И Сенд знал. Это ли не причина для выброса гормонов?

— Почему была? — вспомнил Ур. — Вы сказали, что Райва была красивая. Теперь, значит, уже некрасивая? Или ее уже нет?

— Здесь ее нет, — наклонился вперед Хард. — А красивая она или нет… Не было от ее красоты никакой пользы, понимаешь, лейтенант?

12

— Вот, командир.

Рав притащил коробку пайка.

— Бак отказался от смены. Сказал, что неуютно чувствует себя в подземельях.

Ур поднял взгляд на монитор. Овал бронемашины оставался на том же месте, у входа в станцию. Где-то за гребнем замер челнок, подогнанный пилотами. Им Стив выходить к столу запретил. Бак сменяться отказался, но он был вне станции, значит, потчеваться угощеньем Магды не придется именно Уру. Инструкции следует соблюдать, в противном случае всегда наступают неприятности.

Точно такие же, как на том лайнере, когда Ур командовал отделением и, ворвавшись в коридоры с заложниками, обнаружил, что там творится ад. Пытаясь уйти от спецназа, преступники распылили дурманящий газ, и все сто пятьдесят пассажиров лайнера, включая уцелевшую часть экипажа, превратились на время в обезумевших животных и ринулись на спецгруппу с оскаленными зубами. Стив действовал по инструкции. Даже временная угроза подлежала уничтожению. Капитан, который тогда еще был лейтенантом, резанул импульсником по первому десятку, по второму, а потом упал сам, потому как Ур прострелил ему ногу и тут же заорал, запрещая стрельбу. Пальцы стиснула судорога, прижатый к животу импульсник дернулся, и шальной разряд пронзил Стиву Мартону лодыжку. Случайно, как заключила экспертная комиссия, и как со временем решил для себя Ур. Он и сам помнил все как в тумане до того момента, как начал рвать связки, запрещая стрельбу. Концентрации газа хватало еще на минуту, конечно, люди могли покалечить кого-то из отряда, но убить голыми руками бойца в экзобронике….

Тогда все обошлось. Комиссия настаивала на отставке неудачливого сержанта, но, видимо, среди пассажиров, уцелевших благодаря поступку Ура, оказалось достаточно важных шишек. Но отношения со Стивом испортились, хотя наказывать подчиненного тот не стал и даже представил к званию. Когда Ур пришел к нему в госпиталь, не успевший еще поседеть шеф долго молчал, потом выставил перед собой ладони и с хлопком соединил их друг с другом.

— Весов нет, парень. Запомни. Весов нет. Точнее есть, но на них только одна чашка. Вторая или пуста, или неважна. Чушь. Ерунда. Пустяк. Выбора нет. Есть инструкция, которая продумана холодными мозгами, не глупее твоих. Ты думаешь, что спас сотню изнеженных личностей? Сотню индивидуальностей? Да, пожалуй. А скольких ты подставил? Тех, на ком ускользнувшие бандиты будут вновь отрабатывать удачный приемчик? Бойцов, которые научатся сомневаться в приказах? Рано или поздно они подставят не только тебя самого, но и что-то большее!

— Что большее? — только и вымолвил тогда Ур.

— Все, парень, — прошептал Стив и раскинул руки в стороны. — Все!

— Ешьте, — разорвал упаковочную ленту Рав, возвращая Ура из воспоминаний. — Ешьте, лейтенант. Я знаю инструкцию, вам нельзя. А то сложно придется за столом на пустой желудок. Магда ругается, что уже устала разогревать, но приготовила она что-то восхитительное.

— Иди, Рав, — пробормотал Ур. — Я сейчас.

Лейтенант дождался, когда пластиковая дверь, врезанная в чешуйчатый, зловещий дверной проем захлопнется, и встряхнул фляжку. В емкости, защищенной вакуумными стенками, способными не только предохранить напиток от пламени, плазмы, космического холода, но и защитить самого хозяина от прямого выстрела из импульсника, плеснулся последний глоток. Ур сковырнул пробку, опрокинул в рот терпкую жидкость и подумал, что домик, который он себе построит, должен обвивать виноград. Ползти по стенам, накрывать крышу и даже затягивать трубу. Обязательно трубу, вдруг там, где он его построит, случится такой же холод. И еще должны быть окна. Чтобы видеть, что там происходит за окнами. Никаких мониторов.

— Не хочу, — отодвинул паек Ур.

— Соберись, парень, — заскрипел в ушах голос Стива. — Я получил внешнюю лоцию и расшифровку на тот каботажник. Райвы на нем не было.

— Значит, убийство или несчастный случай, — удивился собственному спокойствию Ур. — Это уже не по нашей части.

— Может быть, — согласился Стив. — Хотя, боюсь, это уже не так и важно. Впрочем, у тебя есть еще час. Попробуй разобраться.

13

Ур вошел в кают-компанию в экзобронике. Расстегнувшие уже и легкую форму, раскрасневшиеся от застолья бойцы посмотрели на него с недоумением, но из-за стола выскочил сияющий Барни.