Мир фантастики 2014. День Десантника (сборник)

Ясинская Марина Леонидовна

– «Сухари»? За что такое прозвище?

– Потому что «самоходная установка химической артиллерии», – важно пояснил Чёрный.

– Химия? – нахмурилась Ирина. – Да, ребятки. Покуролесили вы изрядно. Давно хотела спросить: какого лешего вы у нас свои годовщины отмечаете? Бар-ахх – не самая спокойная планета Империи. Реваншизм, сепаратизм… да и память свежа о ваших похождениях.

– Именно по озвученным причинам, – твёрдо сказал Давыдов. – Пиар-компания имперской канцелярии: наглядная демонстрация тезиса «Все разногласия в прошлом».

– Тем

более, ходят слухи об исчезновениях среди чиновников, назначенных Императором, – вмешался Беля. – Вашим патриотам следует быть осторожнее.

Возникла неловкая пауза. Давыдов присмотрелся к Беле. Куда делась его сдержанность в словах? Требовалось срочно загладить неловкость:

– А что это у тебя за щёчки, солдат? Перенял у штатских нездоровую привычку каждый день кушать?

Все уставились на Белю. Его щёки действительно выделялись полнотой рядом со скуластыми лицами соседей по столику.

Беля озабоченно потрогал кончиками пальцев щёки рядом с мочками ушей и широко улыбнулся:

– На прошлой неделе зубы мудрости удалил. Все четыре в один присест. К чертям! Так этот олух в белом халате мне по-старинке кусочками пластыря дырки в дёснах залатал. Можете представить, я эти окровавленные лоскуты принёс домой, чтобы уничтожить в мусоросжигателе. Чтобы, значит, враги на след не вышли!

Застолье обменялось понимающими ухмылками, но Ирина по-прежнему хмурилась:

– Какие враги? Вы, вообще, чем сейчас занимаетесь, ребята?

– Ликвидациями, конечно, – не моргнув глазом, соврал Штолик, – в каком-то важном уставе так и написано: «Не рой таланту яму, сам в неё упадёшь». В Библии, что ли?

– Убийства?! – нехорошо прищурилась Ирина.

«Болтун – находка для шпиона, – не на шутку разозлился Давыдов. – Сейчас начнёт кормить баснями, а полицейскому только этого и надо…»

– Кстати, давно хотел спросить, – обратился к Давыдову Черных. – Как тебе удалось образцово-показательно отравить регента Клайпы во время праздника? Почему сперва не отдали концы отведыватели? Я смотрел видеозапись: челядь всё делала по протоколу. Размеры порций, дегустация, пауза…

Давыдов смотрел в лицо Ирине и всё лучше понимал, что праздник для него закончился. «Правильно наказан, – подумал Семён. – Ибо дурное в хорошем, как шило в скафандре. Не нужно было встречу ветеранов использовать как прикрытие…»

– Кстати, о порциях! – Он хлопнул в ладоши и потёр руки. – Еду будем обсуждать или кушать?

У Черных вытянулось лицо, а Беля озадаченно откинулся на спинку кресла. К еде всегда приступали только после речи полковника. Негоже звенеть посудой, когда говорит начальство…

Но Давыдов уже был на ногах:

– Схожу, гляну, что с кормёжкой, а вы тут не скучайте.

«Так просто не выпустят, – подумал Давыдов, подходя к буфету. – Наверняка у каждой двери по отделению. Ну и что там у меня с запасными отходами?»

Запасные отходы были. И было им несть числа. Он их мастерил в каждую встречу ветеранов. Готовил «просто так», для смеху и по привычке. Но вот смотри-ка –

пригодилось!

«Можно, конечно, выйти через парадную дверь и помахаться с местной полицией. Но, во-первых, поднимется шум, ветераны в сторонке стоять не будут – отобьют. Но что дальше? Нет… впутывать однополчан в кашу, которую сам хлебаешь, некрасиво. Кроме того, драка ветеранов с полицией сыграет на руку сепаратистам. То-то обрадуется комиссар Аббани…»

Он дошёл до буфета и тяжело взобрался на высокий табурет.

«А что если вся эта бодяга – провокация? Они всё рассчитали заранее. Поэтому, не оформив задержание, повели прямиком к железу Джонсона… и штакет-автоматы отключили по той же причине. Боялись, что я не справлюсь. Эта версия хорошо объясняет появление Ирины – она всё знала, поэтому, пока я отрабатывал легенду бедуина-марафонца, брился и принимал душ, она прямиком сюда… из-под наркоза на бал».

– Что будете заказывать? – угодливо спросил буфетчик.

– Тишину!

Буфетчик обиделся, а Семён поднялся и прошёл на балкон. Опёрся ладонями о низкое каменное ограждение и с наслаждением вдохнул прохладу вечера. Небо над пустыней быстро темнело, всё отчётливей обнажая «падающий» к Северу широкий диск Кольца, опоясывающего планету. Отблески угасающей зари матово отсвечивали на крышах автобусов, доставивших десантуру к месту встречи. На Западе шумел космодром – судя по характерному «пришёптыванию», на посадку заходил грузовой лайнер.

«Может, не морочиться, а просто вызвать катер? Пламя маршевых дюз заставит отступить не только роту, но и батальон… Против лома нет приёма!»

Он покачал головой. Этот вариант он оставит на самый крайний случай. Пока же предстояло заманчивое приключение: охота полиции на ветерана.

«А может, у неё в лоб спросить, чего ей нужно?.. У них же ничего нет: ни отпечатков, ни фотографий, ни свидетелей… ничего!»

– У них есть машина!

Семён быстро осмотрелся. Кажется, эту фразу он сказал вслух.

Если «дело» Джонсона – искусно разыгранная провокация, то показаний Заказчика вполне достаточно, чтобы доказать виновность Давыдова. «Поэтому он не хотел, чтобы я давал команду флаеру на возврат. Ещё одна улика. Деньги они тоже могли пометить… Ха! Да они вообще всё могли снять на видео: и во флаере, и в гостиничном номере…»

Бежать!

До космодрома всего-то сороковник. Ночью? В пустыне? Хрен догонят!

Он рассмеялся. «Зачем? Меня ждёт транспорт. Противник явно перемудрил: с флаером я через двадцать минут буду в катере. А там… ищи фотон в хромосфере…»

Он повернулся к двери, но опять задумался: в номере отеля не оставалось ничего такого, ради чего стоило рисковать свободой. Деньги утром заберёт Беля, «ему можно будет позвонить с орбиты». Ключ-карта дистанционного управления звездолётом в подкладке воротника, где ей и положено быть. Парадная форма десанта только потому «парадная», что выстирана и отутюжена. Через десять километров она превратится в полевую: покроется пылью и потом.