Мир Гаора
Шрифт:
– Забирайте, майор, шестнадцать штук.
Даже не голов, успел он подумать, но тут же сообразил, что рабские головы интересуют господ меньше всего.
– Сторрам мог прислать и побольше.
– Это вы уже с ним выясняйте.
– Кто старший? Ты?
– Да, господин майор.
Звание выскочило у него автоматически, но так как ответной оплеухи не последовало, он понял, что ответ признан правильным. Уже легче. Эта путаница с обращениями: кто просто господин, кто господин надзиратель, господин управляющий, господин охранник
Дальше началась обычная, знакомая ему по окопным работам круговерть. Беги, копай, насыпай, таскай. Хорошо хоть лопаты, носилки, мешки и прочее были в достатке. Команды с разных заводов сразу перемешались, он старался не терять из виду своих, но тут выкрикнули его номер, и он побежал на зов. Оказалось, нужен бульдозерист. Объяснять, что бульдозер всё-таки не грузовик и даже не танк, с которым он был немного знаком, разумеется, не полагалось. Он гаркнул положенное.
– Да, господин майор, - и побежал к бульдозеру, крикнув своим.
– Тарпан, ты за старшего! Я на машине!
К его удивлению, он сравнительно быстро освоился с машиной, никого не задев и ничего не своротив.
И оказался на самой границе двух зон: где работали рабы, и где арестанты. Он даже как-то не сразу обратил внимания, что это рабы все перемешались, а от арестантов держатся поодаль. Надзирателей поблизости не было, и опять же он как-то в тот момент не обратил внимания, что "зелёные петлицы" держатся ближе к периметру, к охране с автоматами, а уж причину этого понял много позже. А тогда он просто нагребал землю и песок в кучи, помогая формовать дополнительные укрепления у основания дамбы. И начало инцидента прошло мимо него. Просто слева возник какой-то странный выбивающийся из общего шума крик, и, обернувшись, он увидел, как арестант отбирает у светлоголового мальца куртку. Парень, видно, скинул её, чтобы было ловчее работать, а ворюга это ворюга и есть. Блеснуло лезвие, малец вскрикнул и отпрыгнул, и тогда, не глуша мотор, он рванулся из кабины к дерущимся.
– А ну, тварюга, отдай куртку пацану!
– Назад, морда дикарская, распишу!
Перехватив руку с ножом отработанным ещё на занятиях в училище приёмом, он выбил оружие и свободной рукой ударил с размаху по гнусной морде, даже не поглядев, как там насчёт ошейника.
– Нна, гадина!
– Началось!
– Я же предупреждал. Нельзя соединять эти категории.
– Чёрт подери, где ваши люди?!
– Если начнётся общая свалка, всё бесполезно.
Даже не поглядев на блатягу, отлетевшего в толпу других арестантов, Гаор подобрал и отбросил мальцу его куртку и побежал обратно к бульдозеру, обругав и мальца, и его Старшего, что за пацанами не следит. Вслед ему кричали ругательства. На бегу он, полуобернувшись, ответил, как хотел, от души и бросил себя в кабину за рычаги. Если эти твари сейчас полезут
– Мы тебя, сука, ещё сделаем!
Высунувшись из кабины, он ответил им жестом, встреченным остальными рабами дружным одобрительным рёвом, и уголовники отступили. Он развернул бульдозер в рабочее положение и вернулся к прежнему занятию.
– Кажется, обошлось.
– Надо же, какое использование подручного материала.
– Вам развлечение, а могло обернуться намного серьёзнее.
– Ну, ещё не вечер, так что зрелище нам обеспечено.
– Займитесь делом, наконец. До обеда этот участок должен быть закончен.
– И учтите, все рабы в аренде, за все травмы придется платить. А у муниципалитета нет денег.
– И...
– Хотите сказать, что вычтут с нас?
– С них станется.
– А парень хорош!
– Да от такого бы и я не отказался.
– И где бы вы его использовали? Старшим над солдатами вместо сержанта его не поставишь.
– А хватка у парня заметна.
– И выучка, похоже, фронтовая.
– Было бы добро, а применение найдём.
До обеда его успели дважды дёрнуть вместе с бульдозером на другие участки. Он уже настолько освоился, что проезжая по стройке, успевал перекинуться словом, отшутиться и весело отругаться. Оказывается, все уже знали о его драке и высказывали ему полное одобрение и поддержку.
Пронзительно взвыла сирена. В первый момент, он чуть не заорал: "Воздух! Ложись!", - но вовремя заметил, что остальные, лучше него знакомые с порядками на таких работах, бросают лопаты, мешки и носилки и разбегаются по своим бригадам и командам. Он заглушил мотор и бросился на поиски своих.
– Обед, - объяснил Старший соседней бригады.
– Бери двоих и мотай за пайками и водой.
– Спасибо, - кинул он в ответ, - Булан, Губоня, за мной!
На стоянку к машинам его с парнями пропустили без особых затруднений. Отправив Губоню и Булана с пайками и куртками - пусть накинут пока, а то разогрелись все, а ветер холодный, застудиться недолго - обратно, строго наказав и близко к блатягам не подходить, пусть уж кругаля дадут, сам побежал получать воду.
– Чьи?
– Сторрама, господин надзиратель.
– Сколько вас, обалдуев?
– Шестнадцать...
– "человек" он успел проглотить, и потому обошлось без оплеухи.
– Держи.
Ему выдали восьмилитровую канистру с водой, и он побежал обратно. Бегом и потому что привык всё делать бегом, и потому, что пока он воду не принесёт, придётся парням всухомятку жевать. А восемь литров не тяжесть. Это не с пулемётом на плече под пулями.