Мир, где меня ждут
Шрифт:
— Тролли, снег, месяц холодов… — недовольно пробурчал Коган. — Говорите по-человечески, что вы имеете в виду?
— А то и имею, мой дорогой ученик! Всему свое время. — Повертел в руках сосуд с рубиново-красной жидкостью. — А знаешь, что случится с бутылкой, полной молодого вина, если надолго оставить ее на солнце?
Ученик непонимающе уставился на старого наставника, затем пожал плечами.
— Взорвется, наверное.
— «Наверное», — передразнил его Грайлин. — Не наверное, а наверняка. Знаешь, какое у нас, в Фарагме, делают вино? Не хуже эльфийского. М-мм… — Волшебник блаженно зажмурился, припоминая пресловутый сорт благородного напитка.
— Это всё просто замечательно, но при чём здесь вино и взорвавшаяся бутылка? — не выдержал Коган, который сам уже готов был взорваться.
— Вот ведь послала Хозяйка ученика! — горестно воздел руки
— Не так-то это просто, — справедливости ради отметил Коган, мысленно ругая себя за тупость — не мог проследить аналогии между аллегориями мастера Грайлина и реальной жизнью! — Слишком сильна власть традиций, страх и почитание Закона, да и сам Магистр не даст так просто скинуть себя с Серебряного Престола. К тому же необходим новый предводитель, способный принять на себя обязанности хозяина Теллариона, угодный всем, причём достаточно сильный маг. Уфф, как всё непросто! К тому же это пророчество…
— А ты его помнишь? — прищурился учитель.
— Дословно? Нет… А вы?
— Неплохо бы было и выучить его наизусть, Коган, — заметил наставник, укоризненно поцокав языком. — А что же касается меня… Неужто ты думаешь, что я из одного праздного любопытства поднимаю все старые архивы, выискиваю рукописи трехсотлетней давности, глотаю всю эту пыль? Конечно, нет. У меня весьма конкретные цели.
— Так вы взаправду верите в эти бредни сумасшедших? — недоуменно пожал плечами Коган.
— Эти «бредни сумасшедших», как ты изволишь выражаться, имеют одно довольно интересное свойство.
— Какое же? — Волшебник аж подался к старому учителю, весь внимание.
— Они сбываются, — просто ответил Грайлин. — Причем с завидным постоянством, куда там нашим «долговременным и точным» прогнозам.
— Вот как… Так что же было в этом пророчестве?
— Ну, если совсем кратко и без излишних витиеватостей и аллегорий…
— Да уж, пожалуйста!
— Коган! — зыркнул на него наставник, словно ученику было десять лет от роду.
–
Будешь меня перебивать, сам перерывай всю библиотеку, а то давненько я тебя там не видел, заодно в чтении потренируешься. На староэльфийском, — мстительно добавил он и ухмыльнулся, заметив, как вытянулась физиономия Когана.
— Помилуйте! — простонал тот. — Да эти завитушки ни в жизнь не разобрать!
— Вот и молчи. А в предсказании написано, что неизвестно когда, неизвестно где и не поймешь, при каких обстоятельствах, некий могущественный Магистр пренебрежет своим долгом и своими обязанностями, предастся всяческим порокам, короче, станет непригодным править и далее. Своим недостойным поведением и несоответствием великому званию повелителя всех магов он навлечет всевозможные беды на нашу и без того многострадальную землю. — Тут мастер Грайлин прервался и надолго задумался, катая по столу пустой бокал. Коган, которому вовсе не улыбалось разбирать проклятые эльфийские завитушки, задыхаясь в клубах пыли, благоразумно молчал, памятуя о предупреждении учителя. Наконец наставник встрепенулся: — Согласись, очень похоже на то, что сейчас происходит? — Коган покладисто закивал.
— А дальше?
— А дальше начитается то, что ты вполне справедливо называешь бредом умалишенного, — безнадежно вздохнул старый маг. — Полнейшая бредятина. Автор всей этой белиберды предрекает недобросовестному Магистру свержение. А угроза для него будет исходить от — цитирую дословно — «сына живых среди мертвых, который вызовет Магистра на бой при первой же встрече». Как это всё понимать, не знаю.
— М-да, уж, — протянул Коган. — «Сын живых среди мертвых»… Может, сирота? Хотя нет, слишком просто, не похоже на правду.
— А некое потустороннее существо, рожденное от мертвых матери и отца тебе нравится больше? — скептически изогнул брови Грайлин. — Нашим предводителем станет нежить — что может быть лучше! А главное — как много в этом вероятности!
— Конечно, лучше сирота, — возразил Коган, — просто мне кажется, что это неверное предположение. Но если не сирота и не нежить, то кто? Третьего варианта я просто не в состоянии придумать. Но это еще детские загадки по сравнению со второй частью описания нашего потенциального правителя. Что же это значит — встречается этот парень с Магистром и сразу в лоб:
— Итак, — подвел незримую черту мастер Грайлин, — обиженная на нашего доблестного Магистра нежить затаила недоброе и вызвала достойного волшебника на поединок. Затем, одержав победу в честном бою, она по праву занимает Серебряный Престол, и правит долго и справедливо. Телларион процветает, все довольны и счастливы. Слышал что-нибудь глупее этого?
— Да, — поскреб затылок Коган, — действительно, чушь какая-то получается. — Но тут волшебнику стало не до нелепых пророчеств. В разговоре с учителем он не заметил, как быстро пролетело время, и сейчас гигантские зачарованные часы обстоятельно и безучастно отбивали полдень. Разговоры стихли, как по команде, даже лебезящие перед Магистром Старшие внезапно смолкли, настороженно вслушиваясь в размеренные глухие удары. Слишком многое вдруг стало зависеть от боя часов. В огромном зале нависло тяжелое ожидание, каждый из присутствующих, вне зависимости от личного отношения к ученикам мастера Когана, напряженно гадал — вернутся или всё-таки нет? Замершие в нелепых, неоконченных жестах руки; застывшие в воздухе кубки, не донесенные до рта; широко распахнутые глаза, взгляды, устремленные в сторону широких закрытых дверей. И две воли, две силы, два желания, противоположные друг другу, скрестившиеся, словно неприятельские клинки — мастер Коган и Магистр. Кто-то из них сейчас неминуемо выиграет, а кто-то потерпит поражение. Всё зависит от того, распахнутся ли тяжелые створки при последнем ударе, возвестившем всего лишь о том, что солнце прошло полуденный рубеж. Но только не в этот раз. Девятнадцатый полдень летнего месяца урожая ознаменовался очередным позорным поражением для повелителя Теллариона. Потому что бесшумно повернулись на хорошо смазанных петлях величественные двери, ведущие в великолепный зал, и на пороге, в сопровождении растерянных, но явно довольных дежурных магов, появились ученики мастера Когана. Целые и невредимые. Трей немного смущенно улыбался, неловко чувствуя себя под прицелом стольких жадных неверящих взглядов, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Рядом с ним, чуть ближе к волшебникам и правее, застыл Демиан, словно сросся с каменными плитами под его ногами. Спокойный тяжелый взгляд безошибочно встретился с полыхающими безграничной ненавистью глазами Магистра. Молодой волшебник стойко принял на себя этот удар. Повелитель угрожающе-медленно поднялся со своего места, в гробовой тишине громовым раскатом взорвался в висках треск бокала, сжатого в руке Магистра. Величайший волшебник вперил свой полыхающий злобой взор на непокорного мальчишку, который каким-то чудом (не иначе при помощи злых сил!) вырвался живым и здоровым из отлично расставленной ловушки. Сидящие вокруг маги невольно задрожали — Магистр пустил в ход самое страшное свое оружие, ведь еще никто не выдерживал этого взгляда, сосредоточения его магической силы, сокрушающего все барьеры воли человека, подавляющего и разрушающего его разум. «Из когтей нарлага попал в логово граллов! — думали волшебники. — Вот ведь взъелся на парня… Теперь не отступит, пока не убедится, что он уже трижды мертв!» Жалели, переживали, но поделать ничего не могли.
Мастер Коган поднял голову, готовый увидеть любое. Но, к его вящему удивлению, Демиан, похоже, не собирался биться в агонии или падать бездыханным на каменные плиты зала. Учитель воспринимал немыслимые потоки силы, проносящиеся в застывшем воздухе, улавливал выставленные в ответ мысленные барьеры, колдовским шестым чувством «видел», как эти враждебные его воспитаннику волны бессильно откатываются назад, безвредные и неспособные не то, что убить Демиана, даже прорвать его защиту! Молодой маг попросту не подпускал к себе атакующие вихри, рассеивал их прямо на лету, и всё это безмолвно, незаметно, так, что по его спокойному лицу и расслабленной позе невозможно было сказать о том, что сейчас он сдерживает натиск величайшего в мире волшебника. Или… или всё же не величайшего?! Внезапная догадка острой иглой пронзила Когана. Но нет, не может быть! Это попросту нереально, ведь сам Магистр исключил подобную возможность. Или он всё же где-то просчитался, и нашлась какая-то незамеченная им лазейка? Но Законы были составлены на века… Об этом стоит как следует поразмыслить. Как-нибудь потом, когда его ученику не будет угрожать смертельная опасность, которая всё же существует, несмотря на невозмутимость и стойкую уверенность Демиана.