Мир глазами Гарпа
Шрифт:
— Ты что же, считаешь, он мог бы продолжать без конца с тем же накалом? — спросил Дункан. — Ты правда так думаешь?
Все еще кашляя, Вулф утвердительно кивнул. Через некоторое время он так и умер — непрерывно кашляя.
На его похороны, разумеется, приехали Роберта и Хелен. Злобные сплетники так и шипели, потому что «крошечный» Нью-Йорк был буквально наводнен слухами о том, что Джон Вулф присматривал не только за литературным наследием Гарпа, но и за его вдовой. Хотя, зная Хелен, нормальный человек вряд ли мог предположить какие-то шашни между нею и Джоном Вулфом. Когда Хелен слышала, что
— Джон Вулф? — вопрошала она. — Хелен и Вулф? Да вы что, смеетесь?!
Уверенность Роберты имела под собой прочную основу. Случайно во время одного-двух «налетов» на Нью-Йорк Роберта Малдун имела удовольствие вступить с Джоном Вулфом в интимную связь.
«Подумать только, ведь я всегда ходил смотреть, как ты играешь!» — сказал ей в постели Джон Вулф.
«Ты и сейчас можешь посмотреть, как я играю», — нашлась Роберта.
«Я имел в виду футбол», — сказал Джон Вулф.
«Есть вещи и получше футбола», — заметила Роберта.
«Но ты, дорогая, многое делаешь просто отлично!»— восхитился Джон.
«Ха!»
«Но это правда, Роберта!»
«Все мужчины — лжецы!» — лениво улыбнулась Роберта Малдун, которая прекрасно знала, что так оно и есть, потому что когда-то сама была мужчиной.
Роберта Малдун, бывший Роберт Малдун, № 90 из команды «Филадельфия Иглз», переживет не только Джона Вулфа, но и большую часть других своих любовников. Она, правда, умрет раньше Хелен, но проживет достаточно долго, чтобы наконец почувствовать себя вполне комфортно в условиях измененной половой принадлежности. Ей будет около пятидесяти, когда она признается Хелен, что страдает тщеславием мужчины средних лет и одновременно тревогами увядающей женщины средних лет. «Зато, — добавляла Роберта, — тут есть свои преимущества: я всегда знаю, что мужчина намерен сказать, еще до того, как он откроет рот».
— Но и я это знаю, Роберта, — сказала Хелен, и Роберта, громогласно расхохотавшись, заключила Хелен в свои медвежьи объятия; эта ее привычка всегда выводила Хелен из равновесия, потому что однажды Роберта сломала ей очки.
Однако Роберта вполне успешно справлялась со своей невероятной эксцентричностью, будучи ответственным лицом в Филдз-фонде, которым руководила с таким энтузиазмом, что Эллен Джеймс даже дала ей прозвище Капитан Энергия.
— Ха! — сказала Роберта. — Гарп — вот кто был настоящий Капитан Энергия!
Роберту буквально обожали в маленьком женском обществе Догз-Хэд-Харбор, ведь поместье Дженни Филдз в прежние дни никогда не выглядело таким респектабельным. Роберта куда активнее, чем Дженни, сотрудничала с городскими властями. Она, например, десять лет занимала пост председателя местного школьного совета — хотя, конечно, своих детей завести не могла. Она организовала женскую команду по софтболу («Рокингем каунти») и тренировала ее целых двенадцать лет; это была лучшая женская команда в штате Нью-Гэмпшир. Как-то раз все тот же губернатор Нью-Гемпшира — тупая свинья! — предложил Роберте пройти хромосомный тест, прежде чем разрешить ей играть за свою команду на звание чемпиона. И Роберта, не долго думая, предложила губернатору встретиться с ней перед началом игры «и доказать, что он умеет драться, как настоящий мужчина». Из этого, разумеется, ничего не вышло — политики, они
И, к чести проректора Стиринг-скул по физическому воспитанию, Роберте предложили место тренера школьной футбольной команды. Однако бывший «крепкий орешек» отказался. «Я с этими молодыми парнишками, — ласково сказала Роберта, — в такую беду попаду, что и не до тренировок будет!»
Ее любимым «молодым парнишкой» всю жизнь был Дункан Гарп. Она любила Дункана как мать и как сестра и буквально топила его в своих духах и в своей любви. Дункан тоже очень любил Роберту и входил в число весьма немногих гостей мужского пола, которым разрешалось посещать Догз-Хэд-Харбор, хотя Роберта долго сердилась на него и почти два года не приглашала в гости — после того как Дункан соблазнил одну молодую поэтессу.
— Весь в отца! — сказала на это Хелен. — Мальчик просто обворожителен!
— Даже слишком обворожителен! — проворчала Роберта. — А эта поэтесса совершенно ему не пара. Она невротичка, и к тому же старовата для него!
— Ты так говоришь, будто ревнуешь, Роберта, — засмеялась Хелен.
— Это называется «обмануть доверие»! — громко сказала Роберта. Хелен согласилась с нею. Дункан извинился. Даже поэтесса и та извинилась.
— Я его соблазнила, — сказала она Роберте.
— Нет, не ты! — отрезала Роберта. — Ты бы не смогла. Все были прощены, когда однажды весной в Нью-Йорке Роберта удивила Дункана, пригласив его на обед.
— Я приведу с собой одну смазливую девчонку — исключительно для тебя, — сказала она Дункану. — Это моя подруга, так что отмой как следует краски, вымой голову и вообще постарайся выглядеть хорошо. Я ей уже напела, как ты хорош собой, и знаю, что ты можешь понравиться кому угодно. Думаю, и она тебе понравится.
Таким образом, назначив Дункану свидание с женщиной по своему собственному выбору, Роберта почувствовала себя значительно лучше. Прошло немало времени, прежде чем выяснилось, что Роберта терпеть не могла ту поэтессу, с которой переспал Дункан; в этом-то и заключалось главное зло.
Когда Дункан разбился, гоняя на мотоцикле, в миле от вермонтской больницы, Роберта первой приехала туда; она в это время каталась на лыжах чуть севернее места аварии; Хелен позвонила ей, и Роберта добралась до больницы раньше, чем сама Хелен.
— Гонять на мотоцикле по снегу?! — бушевала Роберта. — Подумай, что сказал бы твой отец?
Дункан едва мог что-то прошептать в ответ; у него были переломаны все конечности, серьезно повреждена почка, и — чего тогда не знали ни Дункан, ни Роберта — одну руку впоследствии пришлось отнять.
Хелен, Роберта и Дженни трое суток ждали, пока минует кризис и Дункан будет вне опасности. Эллен Джеймс была слишком потрясена случившимся, чтобы поехать с ними. Роберта бранилась не умолкая.
— Господи, да за каким чертом ему вообще приспичило садиться на этот мотоцикл — с одним-то глазом?
Какое уж тут периферийное зрение, если он с одной стороны абсолютно ничего не видит!
Собственно, в этом-то и было все дело. Какой-то пьяный водитель не остановился на красный свет, а Дункан заметил его машину слишком поздно, попытался увернуться, но увяз в глубоком снегу и превратился практически в неподвижную мишень для пьяного идиота.