Мир глазами кота Боба. Новые приключения человека и его рыжего друга

Боуэн Джеймс

Подобные перспективы не вызывали у меня восторга по многим причинам. Во-первых, делать уколы в живот больно. Я чувствовал, как содержимое шприца проникает в мышцы – не самое приятное ощущение, поверьте мне на слово. Во-вторых, это напоминало о прошлом. Мне становилось тошно при мысли о том, что шприц и игла снова станут частью моей жизни. Пусть и на полгода.

Но хуже всего было то, что новый препарат не сработал.

Я делал уколы несколько недель, а ноге лучше не становилось. Я не мог пройти и двух шагов, даже с костылями. И начинал потихоньку отчаиваться. Снова в голове крутились мысли об ампутации.

Я приехал в больницу и объяснил ситуацию доктору, который меня уже осматривал.

– Будет лучше, если ты останешься у нас на неделю. Я проверю, как обстоит дело со свободными койками, – сказал он, доставая телефон.

Эти новости меня не обрадовали. Неделя в больнице означала неделю без работы, а я уже пропустил несколько дней. Но я понимал, что так дальше продолжаться не может. Мне сказали, что место освободится завтра, поэтому на ночь я вернулся домой. Объяснил ситуацию Бэлль, и она согласилась посидеть с Бобом. На следующее утро я собрал вещи и отправился в больницу.

Пациентом я был не ахти каким. Мне не хватало терпения. Я легко отвлекался. Первые несколько дней я плохо спал, хотя доктора и выписали мне успокоительное. Лежа без сна, я размышлял о своей жизни и волновался по поводу всего сразу: ноги, здоровья, участка для торговли и, как обычно, по поводу недостатка денег. А еще я переживал за Боба.

Мысль о том, что нам будет лучше порознь, не давала мне покоя. Мы прожили вместе два с половиной года, и он был самым верным другом, которого только можно представить. Но в каждых отношениях есть свои взлеты и падения, а иногда приходит конец. Я понимал, что в последнее время был не лучшим другом для рыжего кота. Стоит ли мне попросить Бэлль взять его к себе? А может, с этим вопросом лучше обратиться к ее пожилому соседу, раз уж они с Бобом успели поладить? Мне, конечно, будет без него ужасно плохо. Он был моим лучшим другом, моей скалой. И единственным по-настоящему близким существом. В глубине души я отчаянно нуждался в Бобе: благодаря коту я держался на плаву и не сбивался с пути. А порой только он помогал мне не утратить рассудок. В то же время я должен был решить, как будет лучше для Боба. И я не знал, что делать.

А потом меня осенило. Решаю здесь не я.

Старая пословица гласит, что кошки выбирают себе хозяев, а не наоборот. Именно так случилось у нас с Бобом. По какой-то причине он почувствовал во мне родственную душу, увидел человека, рядом с которым ему будет хорошо. Я всегда верил в карму, в то, что ты получишь от мира ровно столько, сколько сам ему отдал. Может, судьба подарила мне Боба в награду за какой-нибудь хороший поступок? Но я точно не делал в своей жизни ничего настолько хорошего.

А теперь мне оставалось только сидеть и ждать, какой выбор сделает Боб. Если он останется со мной, это будет его решение. И только его.

Я чувствовал, что очень скоро получу ответы на все свои вопросы.

Когда пришли результаты последних анализов, врачи сказали, что лекарство не сработало из-за низкой дозировки. Они собирались исправить ошибку и попросили меня задержаться в больнице, чтобы проверить, подействует ли оно теперь.

– Всего на пару дней,

мистер Боуэн. Нам нужно убедиться, что лекарство работает и не дает побочных эффектов.

Бэлль пришла меня навестить, занесла несколько книг, комиксы и свежие новости о Бобе:

– С ним все в порядке. Кажется, он очаровал еще кого-то из соседей, и теперь его подкармливают уже несколько человек. Шесть ужинов для него не предел!

Врачи наконец подобрали нужную дозировку; отек начал спадать, ужасный багровый оттенок постепенно исчезал. Медсестры и доктора видели, что я иду на поправку, и не давали мне валяться без дела.

– Если будете лежать целый день, только хуже сделаете, – не уставали повторять они.

Поэтому я вставал и бродил по больничным коридорам. Мне было в радость не морщиться от боли при каждом шаге, так что я не сопротивлялся. Когда я переносил вес тела на ногу, мне больше не казалось, что меня бьет током. Боль не исчезла совсем, но стала гораздо тише.

Верные своему слову, доктора выписали меня ровно через неделю. Я поспешил написать об этом Бэлль. Она пообещала во второй половине дня зайти за мной в больницу.

Времени на оформление всяких бумаг потребовалось больше, чем я рассчитывал, поэтому освободился я только к вечеру. Снял уже поднадоевшую пижаму, переоделся, собрал вещи и направился к выходу. Костыли я на всякий случай взял с собой, хотя больше в них не нуждался. Нога работала отлично.

Бэлль написала, что будет ждать меня снаружи. «Не могу зайти в больницу. Объясню, когда увидимся».

Мы договорились встретиться у печально известной скульптуры, украшавшей главный вход. Я слышал, как люди обсуждают этот образец современного искусства – огромный гладкий камень весом шесть тонн. Судя по всему, больница заплатила за него несколько десятков тысяч; предполагалось, что скульптура будет радовать пациентов клиники и их близких. Меня она не слишком вдохновляла, но, выйдя на свежий воздух, я определенно почувствовал себя лучше. Минуту или две я стоял у входа, наслаждаясь вечерней прохладой и переводя дух после путешествия по коридорам больницы.

Бэлль нигде не было видно. Судя по всему, она задерживалась, что неудивительно, если учесть пробки. Я смирился с тем, что придется ее подождать, но вдруг увидел, как Бэлль перебегает дорогу и направляется к больнице. В руках у нее была большая хозяйственная сумка. Сначала я подумал, что она принесла мне свежую одежду и куртку, а потом заметил, как из сумки выглядывает знакомый рыжий хвост.

Когда Бэлль подошла ко входу, Боб высунул голову наружу.

– Привет! – радостно воскликнул я.

Едва услышав мой голос, Боб рванулся из сумки. Через секунду он уже стоял на ней, упираясь лапами в руку Бэлль. А когда до меня оставалось всего пара метров, он спрыгнул на землю и побежал навстречу. Никогда прежде Боб не совершал таких прыжков в длину. Это о многом говорило.

– Ну-ну, дружок, – улыбнулся я, подхватывая кота и прижимая его к груди. Он прилип ко мне, как моллюск к скале посреди бурного моря. Потом зарылся носом в шею и стал тереться об меня щеками.

– Надеюсь, ты не против, что я привела его сюда. Он вынудил меня! – с улыбкой сказала Бэлль. – Увидел, как я собираю твои вещи, и словно с цепи сорвался. Кажется, он понял, что я иду к тебе.