Мир Имени Меня. Оникс
Шрифт:
Я резко рванулся в в сторону, и даже почти успел. Короткая очередь ударила в плиту, одна пуля попала в правую руку, из которой выпал ледоруб, вторая в левую ногу. И еще две попали в живот, пройдя под плитой.
А вот это уже плохо... Это уже очень серьезные ранения, граничащие со смертью...
Но я еще жив!
А раз я еще жив, значит, надо доделать дело до конца!
Мои ноги коснулись земли, я рванулся вперед, и прежде чем противник успел осознать, что происходит, я уже был рядом, как тень. Я заблокировал его руку, сжимающую пистолет-пулемет. Он попытался освободить его, отойдя назад,
Ведь здесь и сейчас, раненый я был ближе к смерти, чем он.
— Ты сдохнешь, ублюдок! — его голос дрогнул и сорвался на истеричный визг. Он был пропитан страхом, отчаянием и какой-то мрачной решимостью. В глазах, мутных от ужаса, я увидел не просто страх перед смертью — я увидел конец. Он знал, что его время пришло
Может быть, он и прав. Может быть, в этом затхлом подземелье смерть действительно будет наградой для нас обоих. Но если я уйду, я не уйду один. Лёгкая улыбка появилась на моём лице, и от этой улыбки противник побледнел, как будто увидел во мне свою смерть.
Я продолжал зажимать оружие между нами. Мои пальцы в этот момент добрались до гранаты, зацепленной за броню. Противник даже не успел среагировать, его мозг, погружённый в панику, не успел обработать происходящее. Одним движением я выдернул чеку и граната перестала быть просто оружием — она стала приговорм.
— Ты прав, — прошептал я ему на ухо, чувствуя, как его дыхание сбилось в рваном ритме. Его тело напряглось, но как-то слабо, неискренне. Он уже понимал, что ему не выбраться. — Но ты сдохнешь со мной.
Наемник отпустил автомат, закричал, попытался оттолкнуть меня...
Но я лишь облапил его посильнее, как старого друга, и прижал к себе, зажимая гранату между нашими телами...
Мгновение тишины повисло между нами, словно вселенная замерла в ожидании того, что должно было произнести.
И вдруг вспышка. Ослепительная. Всеобъемлющая. Взрывная волна ударила в грудь, словно тысяча кулаков одновременно. Боль пронзила каждую клеточку моего тела, разорвав его на части. Моё дыхание прервалось — воздух в лёгких, казалось, мгновенно выжжен огнем. Вокруг меня было только ослепительное, нестерпимо яркое свечение, а потом — оглушительный грохот, сметающий всё на своём пути.
Мир исчез. Всё — звук, свет, боль — слилось в одну стремительную карусель, прежде чем раствориться в абсолютной тьме. Я падал, как бы в бездонную пропасть, всё глубже и глубже, погружаясь в бесконечную пустоту. Я больше не ощущал ни времени, ни пространства — только это бесконечное падение, как будто я растворяюсь в самой жизни.
И где-то вдалеке, на самом краю этой пустоты, словно из другого мира, донёсся громкий, полный ярости и праведного гнева вопль:
— Это. Не. Для. Людей!
Глава 2
— Ну же, красотка, хватит построить из себя недотрогу!
— Давай, детка, мы хорошие парни! Ты просто пока что этого еще
— Да, пошли с нами, будет весело! Особенно для нас, га-га-га!
— Отвалите, ублюдки! Вы что, страх совсем потеряли?! Я сейчас на помощь позову!
— Кого, дорогуша? — голос, пропитанный ехидством, хлестнул, как ледяной ветер. — Кого ты собралась звать? Тут никого нет! Один вот был, и уже пытался помочь тебе. Напомнить, как это закончилось?
Так, это он обо мне, что ли? Судя по небрежному пинку по ребрам, даже не пинку, а так, попытке пошевелить при помощи ноги — обо мне.
Должно быть, я тот самый «один», который уже попробовал помочь девушке. Я правда этого не помню, но джентльменам, как известно, верят на слово. Тем более, что передо мной стоял другой очевидный факт, намного более интересный и важный.
Тот факт, что я все еще ощущаю мир вокруг себя. А он мог означать только одно: я жив.
И это было странно. Черт возьми, это было очень странно. Люди не выживают после того, как легли на оборонительную гранату. Не бывает такого. Но вот я лежу здесь, чувствую холод и шершавость асфальта под собой. Запах тухлой помойки лезет в нос откуда-то справа, а сквозь полуприкрытые веки просачивается тусклый свет, как будто где-то рядом горит свеча или очень тусклая лампа. Всё это — слишком реальные ощущения для мёртвого человека. А еще я ощущаю свое тело. Тело, которое за годы тренировок стало похоже на автомат: быстрые, точные, экономные движения, не требующие размышлений...
Уж свое-то тело я узнаю даже в алкогольном бреду!
Сомневаться в том, что я жив, уже не приходится. Я в своем теле. И что ещё более невероятно — это было не сновидение, не призрачное бестелесное существование. Голова кружится, легкий приступ тошноты, как после хорошего нокдауна или перебора с алкоголем - это все слишком реалистично даже для сна. А уж призрак точно не способен испытывать подобных ощущений.
— Смотри, вот она, твоя помощь! Будешь звать, а?! — тот же голос, пропитанный ехидством и насмешкой, снова раздался над моей головой, и мне в ребра снова полетела обутая в лакированную щегольскую туфлю нога.
Но я уже открыл глаза, я уже видел эту небрежную «атаку», и, конечно же, я не собирался позволять ей случиться.
Будет еще всякая шваль ногами своими размахивать!
Я подтянул ноги, сгибая их в коленях. Туфля угодила точно в мою голень, напряженную так, что можно было пальмы переламывать пополам. Судя по глухому хрусту, и тому, как парень заорал от боли, ему не понравилось. Блондин взвыл и рефлекторно скакнул в сторону, пытаясь оказаться от меня подальше, но я не собирался его отпускать. Я с ним еще не закончил.
Я быстро перехватил его ногу, зажал ее между своими ступнями и взглянул на его лицо снизу вверх.
Этот блондин воистину был пафосной карикатурой на успешного человека. Платиновые волосы, слишком аккуратно зализанные назад, острый подбородок, такой длинный, как будто лицо вытянули в фотошопе. Он был одет в щегольские пиджак и брюки, но мой наметанный глаз сразу подметил торчащие нитки, кривоватые швы и плохое качество самой ткани. Подделка, в общем. Подделка под какой-то именитый бренд, подделка под одежду, сшитую на заказ. Подделка под дорогую качественную одежду.