Мир империи землян
Шрифт:
– Мне ждать тебя завтра?
– Где?
– не понял он.
– Здесь. Ты придёшь завтра на работу?
Аня смотрела в сторону, не на него. Как будто это не ему было стыдно ей отвечать, а ей стыдно его спрашивать.
– С чего такие вопросы?
– засуетился Костя после секундной паузы. Вся его суета выглядела неубедительно фальшиво, и он сам прекрасно это понимал.
– Послушай, Травма, -бесконечно усталым голосом положила конец его суетливым движением Крапивина.
– Мне всё равно как ты планировал решить вопрос со своим условно-досрочным освобождением. Мне всё равно какие оправдания ты для себя придумал, если вообще взял труд придумать хоть какие-то оправдания. Мне всё равно что и как ты считаешь, что по твоему мнению правильно, а что неправильно. Интересует меня ровно один вопрос: скажи, нужно ли мне начинать подыскивать на завтра нового человека,
– Не молчи, Травма, -попросила Аня: -Просто ответь. Да – значит да. Нет – значит нет.
– Нет, -ответил Костя и сам удивился, ведь он днём планировал совсем другое.
– Нет нужды искать кого-то другого. Я приду.
– Уверен, что не передумаешь утром?
– Уверен.
– Тогда спокойной ночи, Костя.
– Костя?
– удивился он.
– Не Травма?
– Опоздаешь снова будешь Травмой. Причём навсегда, -пообещала Аня.
– Значит нельзя опаздывать.
И он конечно всё равно опоздал. Общественный транспорт стал ходить с перебоями. Патрули дважды останавливали Костю и проверяли документы. Если дальше пойдёт только по нарастающей, то на улице патрулей будет больше, чем спешащих строго по делу прохожих. И тогда уже придётся вводить комендантский чат для самих патрулей, за которыми будут следить и которых будут отлавливать другие патрули и так далее до самого исчерпания ресурса полицейского управления.
***
(за несколько часов до)
Рабочее утро началось с привычной Аниной фразы: -Травма, ты снова опоздал!
Только теперь в ней слышалось не возмущение, а облегчение. Он всё-таки пришёл. Как обещал.
Вот только не надо считать Костю благородным героем, человеком, который не может нарушить своё слово. Легко! И раньше он, бывало, нарушал обещания, говорил одно и делал другое. А кто так не поступал? Все так поступают. Ну, почти все.
Дело в том, что минувшей ночью Костя много думал. Он взвешивал шансы. Где больше вероятность выжить в условиях тотальной эпидемии, захлестнувшей мир? Прячась у себя в квартире, словно в норе, избегая контактов с кем бы то ни было, сходя с ума от смеси страха и надежды. Или же работая в больнице, подвергая себя риску постоянных контактов с заболевшими, но и все лекарства и врачи от тебя буквально на расстоянии вытянутой руки. Самые сильные антисептики, самые актуальные новости и вакцина, когда она наконец появится, плюс каждодневные, по три раза в день, проверки на отсутствие заражения. Итого получаем, что ответ на вопрос отнюдь не однозначен и, может быть, шансов выжить, оставаясь на переднем крае как бы не больше, чем если запереться у себя в квартире в ожидании непонятно чего.
Поэтому Костя пришёл на работу. Но Крапива пусть думает, что он пришёл потому, что пообещал. Это очень полезно, когда окружающие считают тебя человеком слова и думают, что могут на тебя положиться. Не подумайте плохого! Костя не дурак и понимает, что врать по мелочам и нарушать обещания ради сиюминутной выгоды – всё равно что вредить самому себе, это путь в никуда. Но когда на кону стоит не много не мало, а твоя жизнь, то невольно призадумаешься: стоит ли оно того, чтобы продолжать быть хорошим человеком или ну его в пень? По крайней мере Костя призадумался.
Да и все остальные тоже.
Правда этих «остальных» Костя за глаза судил исключительно по своей собственной мерке.
Как бы то ни было, но начало войны вторжения Костя встретил на рабочем месте, занимаясь благородным делом – вывозом мёртвых, чтобы они не распространяли заразу среди живых.
***
Это началось одновременно по всему миру. Обратившись напрямую к Великому Лесу жрицы попросили того как можно больше расширить тропы между мирами, а друиды, с помощью выращенных флора-машин зафиксировали тропы в расширенном положении чтобы через них могли пройти армии. Первыми по тропе прошли облака гнуса. Частично разумные рои, состоящие из сотен тысяч самых разнообразных особей. Крохотные, размером с ноготь, но способные вырабатывать парализующий дыхание яд, не слишком сильный, но где-то сотни укусов хватит чтобы уложить и слона. Размером побольше, примерно с мизинец, сильно модифицированные, настоящие живые ракеты чётко наводящиеся на живые цели, кусающие и терзающие их, стремящиеся забраться в одежду или в естественные отверстия – смертельно опасные даже в не слишком больших количествах. И, наконец, в рой входили достаточно большие экземпляры, чуть меньше ладони. Эти уже обладали каким-то разумом и способны
Разумеется, такие летающие армии способны выполнять сугубо диверсионные функции. Плотно закрытые двойные пластиковые окна уже весьма неплохая защита от них, как и некоторые комплекты спецодежды, закрывающей всё тело, включая лицо и руки. Но чтобы дезорганизовать не ожидающего нападения противника и нанести ему внезапный урон лучшего средства не найти. А чтобы посеять панику среди гражданских так и вовсе.
Следом за роями пошли похожие на скорпионов, только размером с собаку, твари. Лезвия у них на лапах острее бритвы. Усилие «куса» пасти сильнее чем у земных крокодилов. Жрать способны всякую пакость, поэтому достаточно автономны. Ума у них примерно, как у хорошо дрессированного пса. Но главная опасность это способный выстрелить на пару метров хвост – яйцеклад.При попадании яйцеклад мгновенно вводит в жертву зародыш паразита. Оставаясь незаметным, тот развивается в течении от нескольких часов до нескольких суток либо парализуя носителя и начиная пожирать его изнутри, либо сводя с ума и провоцируя агрессию против своих сослуживцев. Различных вариантов «боеприпасов» для хвоста-яйцеклада разработано не мало и всё зависит от того, чем конкретно данную особь «зарядили». Один скорпион может нести до пары десятков таких «зародышей», но, когда они у него заканчиваются, он вынужден возвращаться к хозяевам для «перезарядки». Обслуживанием живого оружия занимаются специализированные кадавры созданные на основе рабов из низших рас. Три или четыре кадавра управляют стаей из пары сотен скорпионов задавая им цели и занимаясь «перезарядкой» опустошённых яйцекладов.
Стая за стаей проходит по тропам. Непрерывный поток движется уже несколько часов, а конца всё не видно. Иной раз в ползущей реке скорпионов и их кадавров-погонщиков мелькает что-то ещё вроде редких воительниц ведущих под уздцы своих виверн. Их задача там, на земле хумансов, работать координаторами собирая информацию о ходе вторжения, передавать и уточнять приказы стаям полуразумных живых машин, созданных исключительно для убийства и разрушения. Каждая воительница, как ценный офицер среднего звена и как представитель высшей расы, окружена свитой из обеспечивающих её безопасность отряда боевых кадавров или химер. Они же являются её личным отрядом быстрого реагирования или уникальными войсками специального назначения, в зависимости от роли самой воительницы.
Понимая, что боевые кадавры, в среднем, относительно слабы против техноружия хумансов, совет мастерес делал ставку на живые машины: полуразумные рои боевых насекомых и стаи различных чудовищ опасных не столько индивидуальной силой, сколько своим количеством. Кадавры, в большинстве, выполняли роль технической обслуги при таких стаях. Хотя и чисто боевых кадавров тоже было не мало, просто использовать их следовало с толком, не бросая в прямое столкновение против хумансовских танков в чистом поле и не подставляя под сосредоточенный огонь пехоты.
Впрочем, нет-нет, но и среди более мелких собратьев мелькали и довольно большие фигуры. Химеры, где торс низшего разумного сращивался с телом гигантского мамонта из ледяного мира или огромной плотоядной обезьяны из мира джунглей или столь же огромной, размером с автомобиль, хищной кошки из того же самого мира. Такие химеры, где управляющий телом животного низший разумный оставался в своём уме и шёл в бой можно сказать «добровольно» или же их кадаврофицированный вариант, сильно потерявший в сообразительности, но зато способный похвастаться вшитыми под кожу защитными пластинами из прочнейшей стали выкованной рабами-гномами представляли из себя страшную силу.
Отряд за отрядом. Стая за стаей. Рой за роем. Река рукотворных чудовищ вливалась в мир хумансов чтобы рвать, терзать и пожирать человеческую плоть.
Это было внушительное зрелище и высшая воительница Араниэль, ожидающая своей очереди пройти по тропе самой первой, значительно опережая всех остальных высших воительниц, не могла не восхититься той неодолимой мощью, которую Древо бросило на завоевание нового мира. А ведь то, что она видела являлось лишь малой частью общих сил!
Глаза молодых воительниц входящих в свиту Араниэль пылали от восхищения. Сама она с некоторым превосходством наблюдала за юными ростками отданными ей под крыло не самыми благородными семьями из числа тех, кто хотел добиться славы и влияния настолько отчаянно, что игнорировал опасность столкнуться с ещё не полностью разбитыми силами туземных армий.