Мир империи землян
Шрифт:
Максим работал наравне с остальными. Именно работал. Военная работа, не хуже всех прочих видов работ, а по важности так и вовсе самая главная. По крайней мере в военное время самая важная. Стрелял Кузнецов скупо, тратя на одну фигурку по четыре – пять патронов, не больше. На скорую руку переделанные чужими бывшие люди не имели ни серьёзного бронирования, ни взрывной регенерации присущей некоторым другим видам тварей. Нет, они в разы ловчее, сильнее, быстрее обычного человека. И пара дырок, проделанных пистолетными выстрелами, если только не в голову и не в сердце, вряд ли их остановит или полностью выведет из строя. Но пережить очередь из крупнокалиберного пулемёта прямо
Сложно было когда в первых раз пришлось стрелять в переделанных. Большинство из них в той или иной степени сохраняли человеческий облик. На некоторых даже оставались остатки одежды. Первый раз было тяжело, но Максим приноровился. Пришлось приноровиться.
Вот побежал мамонт-лич. Огромная махина, отдалённо похожая на земного слона, но увеличенная раза в три – четыре, вдобавок покрытая густой жёсткой шерстью, с окованными металлом бивнями и торчащей где-то на огромном теле приживлённой к нему человеческой башкой которая и управляла этой махиной со всей хитростью и изворотливостью присущей разумному существу.
Артиллерия тотчас переключилась на приоритетную цель. Птичники направили дроны-камикадзе, однако почти разумный или даже полностью разумный, без всякого почти, мамонт-лич имел вырастающие из спины две пары тёмно-зелёных лиан выполнявших роль рук в которых он одновременно держал перед собой окованный сталью щит, а свободной парой отмахивался от дронов.
Сотрясающая землю поступь оборвалась мощным взрывом. Изначально предназначенная уничтожать вражескую бронетехнику усиленная мина отлично работала и против мамонтов причём на более лёгкие объекты, вроде бегущих в первой волне переделанных, такие мины не реагировали, оставаясь дожидаться подходящую для них цель.
Увидев гибель собрата на мине, несущиеся следом мамонты мгновенно разделились на два поток обходя опасное место по краям. Умные, зараза!
Не обращая больше внимание на цели, которые, он не мог толком поразить, Максим сосредоточился на менее бронированных гадов, благо выбор тех был крайне велик. Шестиногие пауки размером с хорошую такую собаку. Разной степени изменения бывшие люди. От почти сохранивших человеческий облик до раздутых толстяков как будто слепленных не меньше чем из пары-тройки человек или вовсе двуногих платформ от которых чужие оставили только ноги, глаза и позвоночник, а остальное заменили на плюющегося кислотой слизня или стреляющее шипами то ли растение, то ли животное и так далее. Вся эта орда пёрла дуром, создавая массовку и скрывая возможные обходные манёвры, применяемые отрядами под командованием самих эльфов или тех их творений, которым они оставили побольше ума и самостоятельности в принятии решений.
Но с пытающимся пробраться в тыл диверсантами справятся другие. Задача Максима держать рубеж и в этом ему и другим пулемётчикам помогают и пехота, и арта, и летуны, и птичники. Отбиваются всем миром, можно сказать. Вот только отобьются ли? Кто знает.
Командир дал команду отходить на вторую приготовленную позицию. Прикрывая друг друга, солдаты отошли вглубь, а оставленные ими дома взорвались, складываясь внутрь и хороня под обломками сотни тварей. Жаль только, что для чужих они, похоже, такие же расходники как пули для землян или хотя бы как снаряды.
Час спустя команда снова отходить на третью позицию,
Страшный бой продолжается. Тяжёлая артиллерия перестаёт стрелять. Вроде какая-то группа диверсантов сумела пройти через заслоны, дошла до Гаврилова и учинила не готовым к такому артиллеристам форменную резню. Может врут. Может правда. Может правда на половину, но тяжёлые чемоданы больше не пролетают над головой, хотя взрывы раздаются часто, но это результат работы более мелкой, колесной артиллерии, стоящей сразу за ними, за пятым оборонительным рубежом.
Они сейчас на четвёртом. Осталась ещё одна возможность отойти назад, не превращая ожесточённое сражение в повальное бегство. Больше таких возможностей нет.
– Отходим, отходим!
– сорвав голос кричит командир.
Куда отходим, неужели к последнему рубежу?
Оказалось нет. Бойцы торопливо грузятся в подъехавший забрать их броник. Установленный у бронетранспортёра на крыше пулемёт хлещет огненными очередями куда-то назад.
Неожиданно, прямо перед Максимом, буквально с неба падает паук размером с овчарку и тотчас разрезает острыми лапами-лезвиями человека, на которого упал. Достаётся и окружающим. Несколько человек зажимают глубокие порезы или даже раны. Максим в их числе. Гадский паук полоснул по груди так, что правая рука отнялась, тяжёлый пулемёт упал на ноги, больно их отдавив. Паука расстреливают практически в упор. Поднимая голову Максим, замечает, как в небе над ними кружат мелкие крылатые бестии пытающиеся забросить пауков в тыл отступающим людям.
– Значит правду говорили. Твари учатся. Перенимают нашу тактику. Вот у них уже свои дроны появились, -успел подумать Максим прежде, чем качнулся, теряя сознание. Его подхватили, втащили под прикрытие брони. Бронетранспортёр стартовал, продолжая работать пулемётом на износ, не жалея ни стволов, ни патронов. Прямо на ходу, пока трясло так, что здоровые бойцы подпрыгивали на своих местах, не разбирая толком куда конкретно, в Максима вкололи сразу три шприца с антидотом. Почти все твари были в той ил иной степени ядовитыми и если сразу после контакта с ними не ввести антидот, то можно загнуться уже через несколько часов.
Трясясь по кривым старинным улочкам старого пограничного города броник увозил отступающих бойцов в тыл, торопясь успеть пока сданный врагу город авиация не накроет массированным ударом хороня в его развалинах тысячи монстров, сбивая их наступательный порыв и вынуждая задержаться чтобы подтянуть резервы, а солдатам давая время организовать новую защитную позицию на пару десятков километров ближе к Питеру.
Долгий день клонился к вечеру. Солнце ещё не село, но из-за резкого похолодания выходящий при дыхании воздух о оборачивался облаками пара. Без перчаток мёрзли пальцы рук. Потерявший много крови Максим особенно остро подбирающийся к сердцу холод. Вступивший в его теле в борьбу с отраву антидот вызывал тошноту и слабость.
– Терпи, брат, -утешал сидевший рядом, сам страшно уставший, но старающийся не показывать этого, командир отделения: -Скоро придем. Доктора тебя подлатают, будешь как новенький.
Сжимая зубы при каждом сильном толчке, Максим старался держался. Потому, как, а что ему ещё оставалось?
***
Развалины древнего пограничного города Выборга укрывал снег. Мелкий, словно пороша, он сыпал ещё с вчера и сейчас, к середине ночи, покрывал остатки перекрученной арматуры, расколотых на части бетонных плит и уцелевших фундаментов древних построек тонким белым налётом.