Мир информеров
Шрифт:
Стремительно понеслась навстречу князю Василию земля. Как он ни цеплялся за лунные лучи, воздух отказывался держать его. С глухим звуком упал он на землю рядом со стулом, на котором недавно сидел. И наваждение исчезло.
– Чертовщина какая, прости господи!
– произнес он, снова взбираясь на стул.
– Не буду больше в костер смотреть. А то бог знает, что еще может привидеться. Она сказала, что я продал свою душу Сатане. Словам ведьмы трудно верить. Но кто ведает, какова на самом деле правда?
В смущении провел князь Василий остаток своего
15. Порфирий знакомится с подозреваемым
Утро субботы началось для Макса с неприятностей. Он еще крепко спал, когда в семь утра раздался долгий, противный звонок в дверь. "Ну кого там еще принесло?
– подумал Макс недовольно.
– Не буду открывать. Постоят и уйдут". Но звонок не утихал, кроме того, сквозь дверь стали слышны многочисленные соседские голоса.
Макс выругался, встал с постели, набросил на плечи халат и пошел открывать.
На пороге стоял следователь Порфирий вместе с Аграфеной Игнатьевной и бабой Клавой с шестого этажа. Порфирий Петрович предъявил удостоверение, спросил фамилию Макса и показал ордер на обыск его квартиры.
– А в связи с чем это все?
– спросил Макс, пропуская внутрь Порфирия, его коллег и двух понятых.
– Соседка Ваша Наталья Пухлотитько пропала. А ее родители были найдены на даче отравленными.
– Да что вы говорите?
– спросил Макс.
– Найдены на даче?
Он вовсе не хотел признавать, что имел какое-то отношение ко всей этой истории. Однако, понимал, что раз уж к нему пришли с обыском, значит в чем-то подозревают и что-то надеются найти.
Обыск продолжался больше двух часов. Сначала милиционеров заинтересовал сейф под столом Макса, но когда они увидели, что там хранятся деньги в гривнях и долларах и ключи от квартиры, их интерес резко поугас. Макс закрыл сейф и отправился в ванную почистить зубы. Он злился на милицию и немного нервничал, хотя виноватым себя ни в чем не считал.
Они-таки кое-что нашли. В глубинах дивана прятались кружевные трусики.
Когда Порфирий продемонстрировал их понятым, Аграфена Игнатьевна только поджала губы, всем своим видом осуждая разврат и падение нравов, а баба Клава начала истово креститься.
Макс изобразил полное недоумение, когда ему продемонстрировали эту улику.
– Он еще глазки строит!
– залопотала Аграфена Игнатьевна.
– Соблазнил Наташеньку и убил! А теперь глазки строит!!!
– У-у! Ирод!
– поддержала подружку баба Клава.
– Экспертиза установит принадлежность нижнего белья пропавшей девушке, - сказал Порфирий Петрович.
– А пока, уважаемый, позвольте взять у вас подписку о невыезде.
Макс подписал документ.
– Хотите заявить что-нибудь по поводу пропажи вашей соседки?
– Нет, не хочу. Даже не уверен, что она пропала. Может быть, просто к подруге переехала, а вы тут ее обыскались
– Знаете про ее подруг?
– Был с ней недавно на
– Номер квартиры помните?
– На пятом этаже левая квартира. Номера не помню.
– Спасибо. Вот вам повестка. Явитесь в понедельник на допрос.
– Я в понедельник работаю, Порфирий Петрович. Так что извините, терять свое место из-за допроса не хочу. С дисциплиной у нас очень строго.
– Ну что ж, придется мне к вам на работу приехать, - с усмешкой заявил Порфирий, видимо, надеясь испугать этим собеседника.
– Это будет лучше всего, - сказал Макс.
У Порфирия не было ни одной улики, которая бы доказывала вину Макса. Только отпечатки пальцев на посуде в наташиной кухне. Но зайти к соседке попить чаю может каждый. Это еще не доказательство убийства. Да и трусы в диване могут разными путями оказаться. Даже не факт, что это именно Наташино белье. А что касается волоса, который-таки точно оказался Наташиным, он вполне мог и с балкона вылететь. Или прилипнуть к одежде Макса и улететь во время ночной прогулки.
Так что вроде бы арестовывать подозреваемого было не за что. Было бы тело убитой, все было бы намного проще. А так даже факт убийства доказать невозможно.
Макс после ухода незваных гостей проветрил квартиру. Он понимал, что находка трусов привязывает его к наташиному исчезновению еще одной ниточкой. Но в то же время, вспоминая утро того дня, когда Наташа предложила ему жениться на ней, он мог поклясться, что трусики на ней были. По крайней мере когда она распахивала наброшенный на плечи халат. Халат принадлежал Максу, она просто одолжила его, чтобы сходить в душ. Потом, после выяснения отношений, они сразу начали одеваться и пошли завтракать. Может быть, эти трусы принадлежат Ларисе? Надо позвонить ей.
Макс подошел к телефону и набрал номер.
– Привет! Ты уже приехала?
– Только что зашла в квартиру. Макс! Дорогой! Я так соскучилась по тебе!
– Я тоже. Слушай, у меня к тебе интимный вопрос.
– Так сразу? И какой?
– Сначала предыстория. У меня соседка исчезла, Наташа, помнишь, мы пару раз пересекались с ней на лестничной клетке?
– Помню.
– Ну, в общем, у меня только что делали обыск. Нашли дамские трусики. И почему-то решили, что это ее. Но кроме тебя в моей квартире никто не раздевался. Не помнишь ли ты такой пикантной подробности?
Лариска выдержала секундную паузу, которая показалась Максу слишком долгой. Он играл ва-банк. Потому что если это белье принадлежало не Ларисе, у его подружки тут же могла включиться программа под названием "он изменил мне". Это было не то чтобы катастрофично, но грозило обилием неприятных эмоциональных реплик.
– Это было летом, когда мы с пляжа вернулись, - наконец, сказала она.
– Я потеряла трусы, причем не помнила, то ли брала их с собой на море, то ли у тебя в квартире оставила, когда мы переодевались в купальники. Помнишь? Такие розовые с ленточкой сбоку?