Мир иной
Шрифт:
И они вновь приступили к занятиям.
Часть вторая: нестандартный магир. Глава двадцать вторая: понемногу обо всех
Трапезная, как и большинство парадных помещений замка, была отделана в светло-серебристых тонах. Царил мягкий, почти интимный полумрак. В нише играл оркестр. И это был именно оркестр, а не зрительно-звуковая иллюзия, что должно было подчеркнуть богатство владеющего замком магира.
Вот только Аруджум особо не впечатлился. Он и сам мог такое устроить, другое дело, что не тянуло. Де Тревол предпочитал
На этот раз он обедал вдвоём с дамой. Хозяин и хозяйка замка отсутствовали. Один сослался на срочные дела, другая на недомогание. Старый трюк. Две предыдущие семьи тоже его использовали. Даже несмешно: словно магир не может сам себя вылечить от пустяковой болезни.
Впрочем, сейчас Аруджум ничего против и не имел. Он незаметно бросил очередной взгляд на Ксанту. На девушке было зелёное платье. На шее крупный кулон с тремя камнями, стоящими целое состояние. Волосы, как и требовал обычай, были скрыты чепцом, позади которого, ниспадая на плечи, свешивалось покрывало.
Но каштановые пряди кое-где небрежно выбивались из-под чепца. Не будучи наивным, Аруджум сразу понял, что эта небрежность на самом деле была тщательно продумана девушкой и отлично ей шла.
Что ж, — подумал магир, — вкус у неё определённо есть, и не только он.
Кстанта действительно разбиралась в науке, что стало для чародея полной неожиданностью.
Сам Аруджум тоже принарядился, по случаю визита, чего обычно не делал. На нём была мантия из красного бархата, подбитая мехом редкого зверя пхуф и расшитая золотой тесьмой. Она имела широкие, но короткие рукава-буфы, позади которых свисали длинные, не используемые висячие рукава. Голову же его украшала красная налобная лента с драгоценным камнем. Эту парадную одежду Аруджум в общем-то не любил: слишком уж она была непрактичной. Но приличия, приличия, так что приходилось терпеть.
Сейчас Аруджум и Кстанта вкушали изысканные блюда и при этом мило беседовали, на интересующую обоих тему.
— Не расскажет ли почтенный светоч познания о последних исследованиях, которые он проводил, — поинтересовалась девушка.
О науке Аруджум был готов говорить всегда, во всяком случае, если видел искренний интерес. Но сейчас на миг призадумался. Ему вдруг очень захотелось рассказать Ксанте об их, совместных с Айрехом опытах в демонологии и ангелологии, но он прекрасно понимал, что не стоит.
— Последнее время, — произнёс он, — я пытался усовершенствовать големов.
Девушка явно была удивлена и возможно немного разочарована.
— Но, что тут можно усовершенствовать, — проговорила она, — болванчик, он болванчик и есть.
Де Тревол снисходительно улыбнулся.
— Хочу, что бы они размножались самостоятельно.
Ксанта на миг задумалась, затем покачала головой.
— Не думаю, что получится, по-моему, это противоречит самой природе големов.
Светоч познания кивнул:
— Да, таково всеобщие мнение, но я вижу тут некоторые лазейки.
Они немного пообсуждали эту
— Простите светоч, — мягко произнесла Ксанта, — но мне кажется, что вы растрачиваете свой несомненный талант на пустяки.
На миг Аруджум ощутил раздражение, а затем азарт. Ему вдруг очень захотелось убедить собеседницу в важности своих опытов.
— О, — проговорил он, — на самом деле мои цели простирались гораздо дальше, я полагал, что в случае удачи, мы сможем приблизиться к более лучшему пониманию тайн жизни.
Магир сразу заметил, что теперь собеседница стала более заинтересованной. Кстанту, похоже, куда более интересовали глобальные вопросы, нежели практичные.
— И каковы успехи?
А вот сейчас я тебя сильно удивлю, — Аруджум мысленно потёр руки.
— Только это не для широкой публики. Мой экспериментальный голем сбежал.
Глаза у Ксанты расширились.
— Не поняла: голем сделал — что?
Как и думал гроссмейстер силы, она ничего не слышала об этой истории. Её отец не принадлежал к ордену и наукой не интересовался. Орден же не особо любил выдавать лишние сведения. Но сейчас Аруджум решил, что оно того стоит.
— Сбежал! — повторил Аруджум веско и чётко, и выдал девушке всю историю.
Некоторое время Ксанта молчала, явно обдумывая услышанное, затем уверенно произнесла:
— Не знаю, кого ты там вызвал, но только не демона!
— Почему, — удивился де Тревол, — был явный, пусть и случайный запрос. Вот погоди.
Магир машинально поискал глазами, чем можно начертить так хорошо запомнившуюся ему магограмму, но тут же сообразил, что в столовой нет письменных принадлежностей.
— Да нет, — пояснила Ксанта, — в этом то я, как раз даже не сомневаюсь, что запрос был. Весь вопрос куда. Та же сам говоришь, что он был случайным, и тут наверняка было задействовано множество факторов. Канал, скорее всего, был нарушен и отклонён. А вот куда отклонён и что по нему пришло, вопрос отдельный.
Аруджум застыл. Как же мне это самому в голову не пришло, — думал он. — Какой острый ум. А ведь она ещё ничего не знает о наших демонических опытах. Ксанта права, все демоны, вызванные при стабильном канале, демонстрировали совершенно другое поведение. Но если тут действительно имела место неведомая случайность, то первоначальный опыт просто не удастся повторить.
— Я слышала, — прервала его размышления Ксанта, — что есть один магир, который добился серьёзных успехов в изучении многомирья, вот бы с ним это обсудить.
Аруджум скривился.
— А Барзак де Круат. С ним уж точно ничего не обсудишь.
— Он настолько скрывает свои исследования?
— Хуже. Он всех презирает, почти не общается с себе подобными, и имеет какие-то дикие социальные идеи. Мы даже не знаем толком, действительно ли он чего-нибудь там добился или только вид делал. Я в своё время сам искал к нему подходы, уж больно любопытно было, результат — ноль.
И он невольно вздохнул, вновь переживая ту, давнюю неудачу. Не то что бы Барзак был невежлив в общении, он просто очень вежливо отказывался общаться вообще. Это-то и раздражало больше всего.