Мир, как перекресток
Шрифт:
Ах, да. Еще надо придумать миру название, пока кто-то не окрестил возвышенно-радужно. Не хватало еще решать проблемы в мире, который называется «Голубая мечта» или «Пристанище обиженных». Этого Ярослав уже не переживет. Застрелится. Из лука.
— Киого, пошли учиться, — уныло предложил Ярослав. — Не хочется мне сегодня никому на глаза попадаться. Пускай сами разбираются со своими дождями, пещерами, ярмарками и количеством розовых белок.
— В Город?
— Да.
— Ладно, пошли. Только сначала заберем семью Каечки.
— Какой еще Каечки?!
—
— Ладно, Каечка, так Каечка. Все лучше драконов, которым теперь придется учиться нырять.
Интересно, проблемы в этом, пока безымянном мире когда-нибудь закончатся? Такой ведь хороший мир был, пока жители не появились. Тихий, спокойный, красивый.
К удивлению Ярослава, Каечка оказалась обыкновенной девушкой, скорее хорошенькой, чем красивой. Длинные пепельные волосы, заплетенные в косу, серо-зеленые глаза, которые смотрят с испугом и надеждой, курносый нос с веснушками, тоненькая фигурка. Ничего выдающегося.
— Вот, — сказал Киого, махнув в сторону девушки рукой. — Я ехал к арке, выполнив поручение магистра Хите, а она там плакала.
— Возле арки? — удивился Ярослав.
— Нет, в лесу.
Киого на Ярослава посмотрел несколько удивленно, наверное, заподозрил, что издевается. Девушка как-то подозрительно фыркнула. То ли готовилась опять заплакать, то ли пыталась сдержать смешок. Ну, да, девушки переживающие за судьбу родных смеяться не должны, только плакать, пока не попадется какой-то жалостливый иди… то есть рыцарь без страха и упрека, готовый помочь.
— Ты выражайся яснее.
Как-то не к месту вспомнилась то ли китайская, то ли японская легенда. Там девица с корзиной яиц пыталась нанять кого-то, кто поможет ей отомстить убийцам брата. Платить она собиралась яйцами из корзины. Как ни странно, помощник нашелся, пожалел хорошенькую девушку. Для него эта история закончилась печально. А девица его похоронила и с чувством выполненного долга отправилась домой.
— Так что там с лесом?
Киого вздохнул.
— С лесом все нормально. Густой, практически непроходимый, еще какая-то нечисть водится. С тракта там лучше вообще не сворачивать.
— Ага, — сказал Ярослав. И кто тут издевается? — Девушка сидела прямо посреди тракта и плакала.
— Нет, это я в кустики полез. Надо мне было. Не мог же я до города терпеть.
— А там девушка. Ты хоть штаны снять не успел?
— Какие штаны? Там какая-то шипящая гадюка была. Огромная. Я ее как увидел, сразу все из головы вылетело. И магистр, и тракт, и причина из-за которой я с этой гадюкой встретился. Интересно, как там моя лошадь? И сумка. В сумке одежда, еда, хорошо хоть документы в кармане.
— Мы говорим о лошади или о девушке? — решил на всякий случай уточнить Ярослав.
Каечка закрыла лицо ладошками и издавала невнятные звуки. Плечи вздрагивали. Вряд ли она там рыдала, с таким то рассказом.
— О девушке. Просто лошадь в лесу осталась. Совсем одна. Вдруг ее кто-то сожрет?
— Так что, идем спасать лошадь?
— Ну, если попадется
— Отлично. Так что там было дальше с гадюкой?
— Она за мной побежала!
— Оооо, — протянул Ярослав, воображение у него было живое и красочное. Оно легко нарисовало длинное серо-зеленое нечто с кучей ножек на шарнирах. — Наверное, это была сороконожка.
Киого задумался.
— Может и сороконожка, — не стал спорить он — Я не приглядывался. Вот пасть у нее была большая. И зубы.
— Большие, — сказал Ярослав.
— Да. Огромные. Я как рванул, бегу, слышу, сзади что-то шелестит, наверняка гадюка и тут выбегаю на поляну. А там Каечка. Плачет.
Ярослав потеребил мочку уха и спросил:
— Гадюка куда делась?
— Не знаю. Отстала, наверное.
— У меня еще один, самый последний вопрос. Почему ты привел сюда Каечку и оставил в лесу ее семью? Неужели нельзя было всех сразу забрать?
— Понимаешь, Какечка заблудилась. Она плакала потому, что не могла свою родню найти.
— Ага, — сказал Ярослав.
Интересно, как эту семью теперь искать? Лес там большой, густой, населенный сороконожками. Искать можно до посинения.
— Ты хоть в мир, где потерялась семья Каечки, вернуться сможешь? — задал еще один вопрос Ярослав.
— Конечно, — не шибко уверенно ответил Киого.
— Отлично, — не стал вдаваться в подробности Ярослав. — Теперь иди к драконам и уговаривай кого-то из них нас покатать. Будем высматривать сверху. Ничего умнее лично мне в голову не приходит.
А еще может оказаться, что родственники Каечки предусмотрели и такой вариант, так что сверху место их стоянки рассмотреть еще сложнее, чем с земли. Надеяться на то, что девушка опознает знакомую полянку или дерево тоже не стояло. Хоть бери рупор и кричи над лесом: «Ау! Не бойтесь нас! С нами Каечка! Мы вас спасем!» Или заставить дракона покричать? Если Киого удастся кого-то уговорить на эту авантюру.
Родственники Каечки оказались настоящими партизанами, с воздуха их было заметить не проще, чем с земли. В придачу к этому девушка страдала пространственным кретинизмом. Она даже с понятиями север, юг, запад, восток долго не могла определиться. На небе были тучи и девушка уныло заявила, что пока не увидит солнце, ничего не поймет. Это притом, что с одной стороны были хорошо заметные горы, а с другой за лесом был город.
Поиски партизан закончились тем, что Киого нашел свою лошадь. Дальше пошло легче. Киого через лес ломился, не разбирая дороги, за ним неслось что-то достаточно большое, так что следы этого забега рассмотрел бы кто угодно. Дракона уговорили изображать воздушное прикрытие и эвакуационный вертолет в одном лице. Каечка поклялась, что от поляны, на которой ее нашел Киого, до того места, где прячутся ее родственники недалеко, просто, она не знает в какую сторону идти. И поисковая группа отправилась в путь. Искать приключения на свою голову, как заподозрил Ярослав. Гадюка, она же сороконожка, тоже где-то ползает. Наверняка голодная, ведь Киого на обед поймать так и не смогла.