Мир-Кольцо

Нивен Ларри

— Война, — коротко ответил Говорящий. — Немедленно стартовал бы мощный флот, чтобы после двухлетнего путешествия атаковать планеты кукольников. Возможно, к нам присоединились бы и люди. Кукольники оскорбили и нас, и вас.

— Ясно. А потом?

— Потом травоядные уничтожили бы нас до последнего котенка. Луис, я никогда и никому не скажу ни о звездных семенах, ни об экспериментах кукольников. Можно рассчитывать на то, что ты поступишь так же?

— Да.

— Ты имел в виду именно это, говоря, что мне придется еще

раз сыграть роль бога, на этот раз на своей родной планете?

— Да. И еще одно: «Счастливый Случай». Ты по-прежнему хочешь его захватить?

— Возможно.

— Тебе не удастся. Но, допустим, что это тебе удалось. Что тогда?

— Тогда у кзинов будет гиперпространственный привод Квантум II.

— И?..

Прилл почувствовала, что внешне спокойный разговор касается необычайно важных вопросов и встала, словно собираясь разнять их, если они сцепятся.

— Вскоре у нас был бы флот кораблей, способный преодолеть световой год за минуту и пятнадцать секунд. Мы покорили бы весь известный Космос, подчинив себе все населяющие его расы.

— А потом?

— Нет никакого «потом», Луис. На этом кончаются наши амбиции.

— Неправда. Вы не остановились бы на этом. Имея такой привод, вы распространились бы во всех направлениях, захватывая каждую планету, до которой сумели бы добраться. Вы захватили бы больше, чем можете удержать… и когда-нибудь в этом огромном пространстве, наткнулись бы на что-то действительно грозное: например, флот кукольников, второе Кольцо, бандерснатчей с руками или кдалтино на мощных военных крейсерах.

— Маловероятно.

— Ты же видел Кольцо. И планеты кукольников. Откуда ты знаешь, что это предел?

Кзин ничего не ответил.

— Не спеши, — сказал Луис. — Подумай. Впрочем, все равно ты не сможешь украсть «Счастливый Случай». Ты убил бы всех, включая и себя.

На следующий день «Невозможный» нашел отчетливую, тянущуюся, казалось бы, в бесконечность, борозду. Они повернули и двинулись вдоль нее, направляясь прямо на Кулак Бога.

Казалось, что гора выросла, совершенно не приближаясь к ним. Больше какого-нибудь астероида, почти идеально конусообразная, она напоминала обычную гору с покрытой снегом вершиной, правда, раздутую, словно в кошмарном сне. Сне, от которого невозможно было проснуться, потому что гора все росла и росла.

— Не понимаю, — сказала Прилл. Она была явно обеспокоена. — Я никогда такого не видела. Зачем это построили? Такие горы нужны только на краю, чтобы задерживать воздух.

— Так я и думал, — буркнул Луис и больше не сказал ни слова.

В тот же день они увидели маленькую стеклянную бутылку, брошен кем-то в месте, где кончалась борозда.

«Лгун» лежал так, как они его оставили: почти вверх дном на гладкой, почти лишенной трения поверхности. Луис подавил в себе чувство облегчения — они были еще не дома.

Прилл остановила «Невозможного»

так низко над «Лгуном», что они смогли перейти прямо на корабль. Луис без затруднений открыл внешние и внутренние люки шлюза, однако, не сумел выровнять давление в кабине и снаружи. Этим следовало бы заняться Нессу, но по всем внешним признакам кукольник был мертв.

Тем не менее они уложили его на койку автолекаря. Инженеры и техники кукольников наверняка спроектировали его так, чтобы он мог справиться даже с труднейшими случаями. Однако предвидели ли они обезглавливание?

Оказалось, что предвидели. В банке органов находились две запасные головы, а кроме того, столько различнейших органов, что из них можно было сложить нескольких целых кукольников. Вероятно, все эти части получили способом клонирования из клеток Несса — черты обеих голов казались удивительно знакомыми.

Прилл спустилась на «Лгуна» и, конечно, приземлилась на голову. Пожалуй, еще никогда в жизни Луис не видел настолько удивленного человека. Он совершенно забыл ее предупредить.

Несколько минут царила тишина, потом ее прервал дикий крик Луиса.

— Кофе! Душ! — заорал он и помчался в каюту, которую занимал когда-то вместе с Тилой. Сразу после этого из нее донесся очередной крик: — Прилл!

И Прилл пришла.

Кофе ей не понравился. Она считала, что только сумасшедший может вливать в себя эту горячую, горькую жидкость, и не замедлила сказать об этом Луису.

Когда Луис объяснил ей, как нужно пользоваться душем, в ее памяти проснулось воспоминание об этом когда-то бывшем, а потом надолго утраченном удобстве.

Больше всего ей понравились антигравитационные постели.

Говорящий праздновал возвращение домой по-своему, и скоро Луис стал побаиваться, что кзин лопнет от обжорства.

— Мясо! — рычал Говорящий в перерывах между огромными кусками. — Наконец-то свежее мясо!

— То, что ты ешь, сделано из… — попытался осторожно напомнить ему Луис.

— Знаю. Но вкус, как у свежего!

Прилл провела ночь на кушетке в кают-компании. Она была в восторге от антигравитационных постелей, но считала, что они должны служить иным целям, нежели простому спанью. Луис не смог отказать себе провести ночь в состоянии невесомости.

Проснулся он через десять часов, голодный как волк. Под его ногами ярко горело солнце.

Он вернулся на «Невозможного» и лазером отрезал прикрепленный к стене конец черной нити. На ней осталось еще немного пластика, твердого, как скала.

Луис не решился просто так занести ее на борт корабля. Режущая все нить представляла собой слишком большую угрозу, а серая поверхность была слишком скользкой. Луис полз на четвереньках, таща за собой оклеенный пластиком зацеп.

Говорящий молча смотрел на него из дверей шлюза.