Мир, которого хотели и который ненавидели

Ксенофонтов Иван Н.

Выступивший Канторович (объединенный интернационалист) заявил, что говорит от имени армии, и убеждал всех в том, что «позорный похабный сепаратный мир не должен быть заключен»⁶⁹⁷. И вновь наэлектризовался зал. «У России как государства армии нет,— сказал, взяв слово от имени флота, Баранов,— но у русской революции армия есть»⁶⁹⁸, И у нас нет оснований сомневаться в победе, ибо «из Венгрии и Австрии подходят к нам подкрепления и скоро к нам подойдут подкрепления и из Германии, Франции, Англии и всех других стран цивилизованного мира»⁶⁹⁹. Мы будем бороться за демократический мир, продолжал оратор, и немцы не смогут бросить на нас свои силы, а наша новая армия уже создается. «Но если бы даже было иначе, если бы нам пришлось продолжать борьбу в одиночестве, мы будем продолжать ее до тех пор,— заключил Баранов,— пока не упадем, ибо, как правильно выразился тов. Троцкий, нас поднимет международный

пролетариат»⁷⁰⁰.

С заключительным словом по докладу о мире выступил Троцкий, которому пришлось, с одной стороны, несколько «осаживать» слишком революционных ораторов, а с другой — иметь, видимо, в виду и разговор с Лениным, когда они договорились о тактике нашей делегации после ее возвращения в Брест-Литовск. Троцкий подчеркивал, что «дать обязательство заключить только подлинный демократический мир — это значило бы дать обязательство в том, что социальная революция, о которой все здесь говорили, вспыхнет немедленно и что она будет в самом широком смысле этого слова победоносной»⁷⁰¹. Троцкий считал неуместным выражение «похабный мир», говоря, что в создавшихся тяжелых и в высшей степени сложных условиях речь идет о несчастном мире. Мы, заявлял он, верим в победу мировой революции, «но мы не можем дать гарантии, что ни при каких условиях мы не найдем возможным дать передышку русскому отряду международной революции»'. Но одновременно в его словах звучала и полная уверенность в том, что забастовки в Вене и Будапеште, доживаемые, по сути дела, Радой последние дни, наши военные успехи на юге в эти дни в борьбе с контрреволюцией не позволят германскому милитаризму двинуть свои силы против нас.

14 (27) января III Всероссийский съезд Советов одобрил написанную Троцким резолюцию о внешней политике Советской власти; проект постановления этого решения вносился от имени двух фракций съезда — большевиков и левых эсеров⁷⁰². В постановлении подчеркивалось, что предъявленные австро-германским блоком условия мира попирают его демократические принципы, что, «провозглашая снова перед лицом всего мира стремление русского народа к немедленному прекращению войны, Всероссийский Съезд поручает своей делегации отстаивать принципы мира на основах программы Русской революции»⁷⁰³. Одобрение III съездом Советов внутренней и внешней политики Совнаркома проявилось и в утверждении такого важного документа, как «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа». Отметим также и то обстоятельство, что «вотум доверия», так сказать, курсу ВЦИК и СНК и предоставление им в вопросах мира широких полномочий были даны уже объединенным съездом Советов: 13 (26) января III Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов слился с III Всероссийским съездом Советов крестьянских депутатов, после чего продолжал уже работу как объединенный съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов⁷⁰⁴.

Поздно ночью этого же дня, когда съездом Советов была одобрена внешняя политика Советского правительства, наша делегация вновь выехала в Брест-Литовск⁷⁰⁵, где, как известно, 16 (29) января должна была продолжить свою работу мирная конференция.

Итак, делегация ехала в Брест-Литовск, а в руководящих органах партии и ее ведущих организациях назревал кризис. 15 (28) января группа членов ЦК и наркомов подала письменное заявление в ЦК РСДРП Какова была его причина? В принятой III съездом Советов резолюции снова провозглашалась наша готовность прекратить войну на принципах демократического мира и ничего не говорилось о сепаратном мире. Казалось бы, все ясно, но противников аннексионистского мира встревожило то обстоятельство, что резолюция не содержала в себе прямого запрещения подписывать мир с немцами после возобновления работы мирной конференции в Брест-Литовске, а предоставляла правительству возможность свободного решения проблемы путем наделения СНК неограниченными полномочиями по вопросу о мире. В заявлении говорилось, что все это противоречит известным постановлению ЦК РСДРП (б) и точкам зрения Московского областного бюро РСДРП (б), Петербургского комитета и совещания ЦК с партийными работниками, в которых указывалось на невозможность пойти на подписание «похабного мира». Исходя из изложенного, предлагалось «немедленно (в течение недели) созвать партийную конференцию для окончательного и ясного разрешения данного вопроса исторической для международного пролетариата важности». В случае, если мирный договор будет подписан «без созыва такой конференции», подавшие заявление «сочтут необходимым оставить ответственные посты в партии и органах власти», которые они занимают. Заявление подписали: член ЦК РСДРП (б) Г. Оппо-ков (А. Ломов), нарком В. Оболенский (Н. Осинский),

В. Яковлева, Шевердин, Н. Крестинский, В. Смирнов, М. Васильев, М. Савельев, комиссар Государственного банка Георгий Пятаков, член ЦК РСДРП (б) и редактор «Правды» Н. Бухарин, член Уральского областного комитета и ЦИК Преображенский — всего 11 руководящих товарищей.

Резкое заявление направила в ЦК

РСДРП (б) в этот же день и Исполнительная комиссия Петербургского комитета РСДРП (б)⁷⁰⁶. «Политическая линия, которую сейчас ведет ЦК,— говорилось в нем,— и которая, как следует заключить из резолюции большевистской фракции съезданаправлена на заключение так называемого «похабного мира», что означает сейчас сдачу наших позиций перед лицом грядущей международной революции и несомненную гибель нашей партии, как авангарда этой революции». В заявлении выражался решительный протест против этого курса, а также «против политики замалчиваний и недомолвок, которая практикуется сейчас в деле нашей внешней политики даже по отношению к ответственным органам самых больших организаций партии». Подчеркивалось, что «подписание «похабного мира» явно противоречит мнению большинства партии», выраженному, в частности, в позиции самых влиятельных организаций нашей партии — Петербургской и Московской , и продолжение такой мирной политики грозит расколом РСДРП (б). В свете сказанного Исполнительная комиссия от имени Петербургской организации требовала немедленного, также в недельный срок, созыва экстренной партийной конференции, которая в создавшихся условиях «может решить вопрос о нашей мирной политике». В заявлении говорилось вместе с тем, что вопрос

о войне и мире Исполнительная комиссия переносит на обсуждение высших инстанций Петербургской организации и партийных органов в районах. От имени Исполнительной комиссии заявление подписали 5 человек —

С. Косиор, Г. Бокий, Я. Фенигштейн, А. Плужников,

С. Равич.

Различные мнения по вопросу об отношении к войне выявились и среди военных работников на совещании

13 (26) января. В нем участвовали Крыленко, Подвойский, Мехоношин, Мясников, командующий Северным фронтом Позерн и многие другие военные работники центрального аппарата и фронтов⁷⁰⁷. На заседании все фронтовые работники, кроме Позерна, проголосовали за абсолютную невозможность продолжать военные действия, а аппаратчики и Позерн считали возможным продолжать войну. Крыленко доложил в Совнарком об этих двух прямо противоположных точках зрения; Ленину они были известны⁷⁰⁸.

Вопрос о создании новой, социалистической армии встал в порядок дня. 15 (28) января Ленин, после обсуждения на Совнаркоме, подписывает декреты об организации Рабоче-Крестьянской Красной Армий, об учреждении Всероссийской коллегии по ее формированию; правительство принимает также декрет об ассигновании на организацию Красной Армии 20 миллионов рублей, и

16 января Ленин его подписывает *.

А жизнь продолжалась, она шла во всем своем многообразии, события развивались противоречиво, одни были на руку Советской власти, другие — нет.

Член советской делегации Каменев дожидался восстановления прерванного снежными заносами движения по финляндским дорогам, чтобы в качестве уполномоченного СНК выехать в Стокгольм, а затем в Лондон и Париж с целью информирования правительств и народов стран Антанты о ходе мирных переговоров⁷⁰⁹.

Совнарком рассмотрел вопрос о посылке делегации в Австро-Венгрию и Германию для обследования положения русских военнопленных⁷¹⁰. Надо было использовать все шансы, все возможности для нейтрализации «горячих голов», готовых при первом же неприемлемом для них повороте в развитии событий пойти на разрыв переговоров в Брест-Литовске.

Французская печать, комментируя подготавливаемый Россией шаг к ликвидации государственных долгов, писала, что «большевистское правительство при помощи Четверного союза довершает свою измену и угрожает разорением тысячам французских семейств»⁷¹¹.

Газета «Правда» помещала телеграмму о том, что утром 16 (29) января в Берлине бастовало 40 тысяч человек 16 предприятий, а в полдень — уже 100 тысяч рабочих 40 заводов и фабрик, что демонстраций при этом не было, что «характерен бросающийся в глаза недостаток организационного единства»⁷¹². Карахан передавал из Брест-Литовска, что во время перерыва в переговорах нашим товарищам было отказано в поездке в Варшаву и Вильно, а представителю Киевской Рады немцы разрешили посетить Варшаву⁷¹³.

Из Парижа сообщалось, что в Версаль прибыли для участия в переговорах Ллойд Джордж, Клемансо, итальянский премьер Орландо, крупные военные чины Франции, Англии, Италии, США: союзники «планировали войну» против держав австро-германского блока '.

Брест-Литовск готовился к продолжению работы мирной конференции. Мы ехали туда, имея в виду развитие международных событий, в надежде «потянуть» переговоры, дабы выиграть время с целью более точной оценки обстановки. Таков был наш план действий, одобренный ВЦИК, ЦК РСДРП (б), СНК- Наши же партнеры стремились к скорейшей реализации своих грабительских, аннексионистских замыслов. Кюльман во время перерыва в брест-литовских переговорах докладывал в Берлине: «В России хаос, мир с Украиной почти обеспечен, экономический обмен с новым государством может быть возобновлен: на Украине лежат большие запасы хлеба» ⁷¹⁴.