Мир Кристалла (гепталогия)
Шрифт:
– Жарко, – замечает Мак-Карти, странный тип, прибившийся к людям барона пару лет тому назад – да так и оставшийся при дружине. Собственно, странным можно назвать почти любого наемника, нормальный средний человек вряд ли выберет подобную карьеру, но шотландцы выделялись даже на их фоне. Мак-Карти и его напарник Мак-Грегор были отменными следопытами, из тех, что способны идти по следу безлунной ночью и в дождь, знали осадное дело, полевую медицину, разбирались в ядах… Сам барон подозревал, что являлись они то ли бывшими мятежниками, то ли охотниками за головами
Ну и пусть. Хороший боец – он на дороге не валяется.
Джон Рэд фыркает, осознав нечаяный каламбур, а Мак-Карти в ответ удивленно поднимает бровь, мол, что я такого сказал-то?
– Скоро замок. – Сэр Томас далек от всех этих сложностей, и ни многочасовая тряска в седле, ни солнечные лучи, похоже, не доставляют ему ни малейших проблем. Нет, правда – идеальный рыцарь.
– Ты придумал ответ? – интересуется барон.
«Собственно, – мелькает у сэра Джона мысль, – это нечестно. Я не знаю ответа, но жду, что мальчишка найдет его за меня. Но с другой-то стороны, я же здесь за главного, так? А главный умнее всех, потому, что его никто не спрашивает».
– Ничего в голову не приходит, – вздыхает сэр Томас. – Совершенно ничего. Я не знаю ни кто эти люди, ни зачем их заперли в подвале. Надеюсь лишь, что замок еще цел.
«Издевается, паразит. Хотя… будь это и вправду кто-то ценный…»
Сэр Джон вздыхает, горестно.
В окрестностях сейчас тихо, но в паре-тройке дней пути отсюда идут бои, и если надо, что Ланкастеры, что Йорки, могут перебросить под стены его замка целую армию.
И взять его штурмом за пару часов.
– Это кто-то третий, – подает вдруг голос Мак-Карти.
– Кто еще… подслушивал?
– Случайность, мой лорд. – Всклокоченная борода шотландца раскалывается посередине, что, видимо, должно означать улыбку. – Просто слух у меня хороший и рядом я крутился… вот и услышал.
– Есть такое слово, – произносит сэр Джон, мечтательно закатывая глаза, – дисциплина называется. Мне один испанский монах рассказывал, уважаемый человек, кстати. Инквизитор. Я давно хотел попробовать, да все как-то руки не доходили. Это когда берешь веревку покрепче…
– Больше не повторится, мой лорд, – кланяется в седле этот шут. – Я все понял и уже исправился.
– Ладно, рассказывай, коли понял.
– Это не Ланкастеры и не Йорки, – просто говорит Мак-Карти. – Это кто-то третий.
– Французы, что ли?
– Да что вы, милорд! Какие в наших краях французы!
– А кто тогда?
– Не знаю, – шотландец пожимает тощими – это видно даже под кожаным доспехом – плечами. – Кто угодно. Сбежавшая внебрачная дочь Плантагенета с двумя любовниками. Трое сарацин, потерявших дорогу к гробу Господню и не знающие языка, чтобы спросить. Не угадаешь. Но это НЕ королева Англии, НЕ Ричард Йоркский, НЕ их министры… Потому что иначе вокруг было бы не протолкнуться, а нас бы уже рубили на рагу.
– Какое еще рагу?
– Шотландское, милорд.
Томас Турлоу отворачивается,
– Толку от твоих предсказаний! – недовольно говорит не заметивший шутки барон. – Если это трое сарацин, зачем им лица заматывать и в подвал запирать? Будь у них и вправду черная кожа, Болдвин сейчас показывал бы их за деньги, ты что, этого старого лиса не знаешь, что ли?
– Э…
– То-то и оно. Давай-ка за обозом следи. Чтоб не растягивался.
– Слушаюсь, – Мак-Карти уносится прочь. Барон пытается почесать в затылке, натыкается пальцами на железо шлема и беззлобно ругается.
Сарацины… Королева… Там видно будет. Кто бы это ни был, он просто человек, а сидящий в подземелье человек – это или враг, которого следует повесить, или друг, с которым можно выпить доброго вина или потребовать за него выкуп – что тоже неплохо. Какие еще могут быть возможности, верно?
Высоко в небе описывает круги ворон. Ему тоже интересно.
Глава 4
—Хрясть! – дверь, что ведет в трапезный зал, распахивается во всю ширину, и оттуда спиной вперед вылетает слуга, один из тех, что работают по замку, кухне, конюшне… Хозяйство Джона Рэда достаточно велико, чтобы разделять обязанности прислуги, но в большинстве случаев этого все-таки не делают.
«А Болдвин-то, хитрец, сам не пошел докладывать», – думает на бегу Томас Турлоу, спеша, стараясь успеть… Не успел.
– Хрясть! – второй слуга кувырком пролетает мимо него, молодой человек едва успевает посторониться.
«И послал, небось, не абы кого, а тех, кого хотел проучить, лис старый».
– Господом кля… – доносится из трапезной.
– Хрясть!
Третьего бедолагу сэр Томас успевает поймать на лету, бережно кладет на пол и осторожно – мало ли, что здесь еще может летать по воздуху – входит в трапезный зал.
– Перепились, мерзавцы! – несется ему навстречу. – Где этот ведьмин сын Робертсон?! Клянусь небом, он у меня месяц будет спать на животе! Нет, два месяца!
В комнате трое – барон Джон, только что вошедший сэр Томас и его тезка, святой отец Томас О’Нил, странствующий монах из ордена францисканцев, что заглянул в замок пару дней назад и задержался. Монах обеспокоен, но лицо его непреклонно, ибо, похоже, барона Джона Рэда он еще толком не знает.
– Истинно говорю вам, пойманы исчадия адские, кои…
– Хрясть!
«Говоришь, вера лучший щит? Эх, монах, слаба твоя вера, а вот ухо теперь будет с тележное колесо».
– Да что стряслось-то? – озадаченно спрашивает сэр Томас.
Лицо у барона совершенно красное, но удар ему не грозит – когда он в таком состоянии, ударов, наоборот, следует опасаться окружающим.
– Ты знаешь, чем они тут занимались, пока мы караван брали?! – гневно грохочет он, расхаживая по комнате и пинками распихивая с дороги стулья. – Чертей ловили! Представляешь?! И поймали – целых три штуки, барсуки трехнутые, ежа им в глотку да через задницу, да задом развернуть, чтобы… что ты на меня уставился?!!!