Мир Мрака 2027
Шрифт:
– Ну, в общем, тут такой бред произошел, – неохотно начал Гоша. – Даже не знаю, как и сказать. Ну, короче, если дословно, то пришёл некий тип в чёрном балахоне, сказал что он странник и уже два года путешествует по умершей Беларуси, имя своё, кстати, так и не сказал.
– Оба-на, а он ещё чего не наплёл?
– Вот, кстати, самое интересное: сказал, что знает нашу проблему в лице пассажиров и знает, как её устранить.
– Что?!
– Вот-вот, сказал, что если уничтожить их сердце, а именно матку…
На этом моменте я всколыхнулся:
– Так, стоп, подождите, какая на хрен матка… э-это всего лишь
– А вот он говорит, что нет. Говорит, что видел рядом с памятником безымянному солдату, ну помнишь тот, здоровый такой… бесформенную, огромную серо-коричневую гору мяса с множеством отростков и щупалец. А под ней лежало просто громадное количество каких-то белесых шаров.
– Это он так сказал? – скептически спросил я.
– Ага. И ещё что он, мол, видел, как из одного из этих шаров вылезло существо, в точности напоминающее наших летунов… Ох, что-то не сильно мне верится этому типчику.
Я усмехнулся. Странный какой-то парень, этот странник.
– А он недавнее нападение объяснить как-нибудь смог? Да и вообще, как он путешествует, да его сожрут за каждым углом, будь он хоть весь оружием обвешан. Врёт он, точно тебе говорю.
Гоша немного подумал и ответил:
– На счёт первого, сказал, что это он виноват, слишком близко подошёл, еле убежал. А вот второе, дело-то в том, что у него с собой абсолютно ничего, кроме узелка с едой и самодельной трости, нету, – я покосился на Георгия. – Я в это тоже не поверил, пока сам его не обыскал, а когда удостоверился, послал гонца на первый пост, и там сказали, что да, этот мужик через них проходил, и выходил из тумана, то есть из далека. Следовательно, минимум метров двадцать ему без пушки точно ковылять пришлось, а это уже смертельно опасно. Но это ещё не всё, я окончательно в осадок пал, когда он мне про ДУФ и недавно найденное убежище рассказал, – мои глаза и вовсе округлились. – Причём так досконально, всё упомянул. Хотя кроме нас об них никто не знает. А потом ещё добавил, что на улице Янки Купалы, ну помнишь, там, где гостиницы.. там тоже поселение, причём больше нашего.
– Ого… – только и смог выговорить я.
– Вот-вот, сказал, что пока что в Бресте, по его подсчётам, выжило больше людей, чем где-либо, кроме Минска. Там чуть ли не в пять раз больше жить остались.
– Ничего себе, он что, еще где-то был?!
– Да, в Гродно и Витебске был, ну и в областях конечно.
– И что же там?! – нетерпеливо потребовал я, чуть приостановившись.
– А ничего, города почти полностью разрушены, там больше никто не живёт. А в областях. Ну, насколько я понял, так, некие племена есть, малочисленные конечно, и не все нормальные, есть и с катушек съехавшие. Этот путешественник говорит, что, может, тысячи три людей и наберётся с обоих областей, но не больше… хотя, что это я тебе всё рассказываю, сейчас его сам увидишь, вот и спросишь.
Мы прошли в бар, тут тоже никого не было, только бармен тихо сопел под стойкой. И тут я опомнился:
– Так, погоди, а я-то вам зачем?!
Гоша остановился и немного призадумался, после чего, цокнув языком и ударив себя ладонью по лбу, при этом сказав что-то типа “точно”, посмотрел на меня.
– Он же нам сделку предложил: он поможет нам избавиться от пассажиров, а мы ему провизии на дорогу целый рюкзак.
Гоша снова вышел вперёд.
– И как же он это собирается
– Говроит, что, мол, если убить их матку, то сами разлетятся. Это ведь пресловутый рой, смыслом жизни которого является их предводитель. И если лишить их этого смысла, то всё…
Я немного подождал. В конце концов, не выдержал:
– Что всё?
– Ну.. всё. Проблема сама собой разрешится.
– Ого. И как же мы к ним подберёмся, оттуда ещё не один наш отряд не возвращался.
– Но этот же вернулся. Сказал, знает специальную дорогу, по которой даже таким как мы идти не сильно опасно.
– Что-то мне не верится, что он там вообще был. Да и что это значит, “таким как мы”?
– Откуда я знаю, вот сам его сейчас и спросишь. Тут дело в другом: выдвинули предложение собрать отряд лучших наших охотников и послать его как раз в логово. Командиром выбрали тебя…
– Так стоп, а кто сказал, что я соглашусь?! – ошалело спросил я: это когда уже вместо меня другие решать начали?
– Ээх, мужик, да тебе за такую работу комнату в четырнадцать квадратов, о которой ты мечтаешь, даром отдадут, – я остыл и призадумался. – Я о другом толкую, мне вообще эта идея не нравится, кто знает, что найдёт на этих лётчиков после того, как они матки лишаться. Мало ли, вдруг они полетят всё крушить в округе, а мы первые на пути стоим. Я такой расклад рассказал, но “верхние” только посмеялись и дальше своё гнуть. Ой-ой-ой, чувствую, как власть над Соглашением теряю, нехорошо это. Они, ну, Рада наша, сами ничего сделать не смогут, только поддакивать умеют. А решения важные принимать – никак.
Я посмотрел на Георгия Васильевича. А ведь действительно, последнее время под себя всё “Верховная Рада” подмяла. Ну, в конце-то концов, их там семеро, а Гоша один. Ему с ними со всеми точно не справится. Да вот только худо будет, если они полностью власть захватят. Всё-таки одна умная голова лучше, чем семь дурных.
Мы уже подходили к двери, как из-за неё послышалось:
– … и как же ты через всю Беларусь пешком? У тебя даже какого пистолета нет, тебя бы уже мутанты давно с потрохами сожрали.
И тут раздался размеренный, утробный, но громкий голос, наполненный неслыханного мною спокойствия:
– А я их природу понимаю, а значит: я их понимаю. Причём куда больше, чем вы. Вот они меня и не трогают, за своего считают. А вот летуны ваши, агрессивные слишком, даже на меня накинулись. Таких соседей лучше не иметь.
Гоша приоткрыл дверь и пустил меня вперёд. Я вошёл.
– Ого, Саша, а мы уже заждались, – сказал сидящий за столом Андрей Никодимович, один из Верховной Рады. – Вот познакомься, эт…
– Ух ты, – неожиданно оборвал “верхнего” незнакомец. – Парень, слушай, а по батьке тебя как кличут?
– Ар-ар-аркадьевич, - запинаясь, ответил я на странный и абсолютно несуразный вопрос.
– Оба-на.. какие же у тебя корни интересно, а то у меня в Минске друг остался, начстанций Могилёвской и Автозаводской, так его Аркадий зовут. У него ещё фамилия такая странная, Косневечьский. Ха, так ты на него точь-в-точь похож, только высушенный будто…
Дальше я уже не слушал. Я стоял и осоловело смотрел в центр комнаты, при этом понимая, что Георгий Васильевич сейчас точно так же смотрит на меня, ведь только он один в этой комнате, не включая меня, знал мою фамилию.