Мир на двоих
Шрифт:
– Я не готов)), – честно признался Яр, стеснительно понурив голову. Когда настаёт трудный момент, часто бывает, что мы не в силах его преодолеть. И отступаем. Мы уступаем страху, мы уступаем чувству неведения и стараемся сбежать в привычный для нас уголок, из которого так трудно выбраться. Ведь он привычен нам, а потому, не приносит опасения и дискомфорта… Чёртов угол!
– Ты хочешь уйти?
– Нет, – твёрдо решил он.
– Тогда сделай это. Ну же)). Чего тебе терять))? Ты уже зашёл дальше некоторых парней, которые хотели
ВОТ УМЕЕТ ЖЕ ОНА ЗАМОТИВИРОВАТЬ, А:-)?! ЗАСТАВИТЬ ПОЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ… ПОБЕДИТЕЛЕМ. ВОТ ЭТО ЖЕНЩИНА!
И это подействовало просто магически! Ярослав дрожащими руками достал смартфон, залез в папку со стихом и повернулся к девушке всем корпусом. Вдохнул, выдохнул, на миг застыл, собираясь с мыслями. Она неторопливо ждала. И тоже волновалась. Ведь такое происходило впервые в её жизни: чтение стихотворения вживую, лично ей… от незнакомого ей парня, которого она зачем-то пригласила к себе домой! И что только на неё тогда зашло?
– Стих называется «Богине красоты», – выдавил он полумёртвыми губами.
– Это обо мне:-0?
«Я часто вижу то виденье:
Оно так явно предо мной
Дарует девушки явленье
И мне рисует образ твой…»
Начал лирик неуверенно, обрывисто, но внезапно со следующей строфы словно воспрял, обретая голос древнегреческого Гомера:
«О, ты прекрасна, ты желанна,
Твой образ всем владеет мной!
Ты словно пеной ниспосла’нна,
Богиня с дивной красотой…»
И тут пришла очередь одеревенеть самой Милане. Такого откровения и порыва она никак не ожидала от неуверенного паренька. Она ясно вообразила его слова в своей фантазии, закрыв глаза и рисуя в уме удивительный словесный мир стихотворца. Ну, а он, наблюдая за её восхищённой реакцией, громогласно продолжил:
«В твоих глазах пожар пылает;
Он тьму рассеет, злую ночь.
Он греет душу, в жар бросает
И гонит все ненастья прочь.
Твои лица черты безмерны,
Не властен хаос над тобой.
О, их узоры совершенны!
Они затмят мир красотой.
От губ пурпурных лицезренья
Я речи внятные теряю.
Даруй же уст прикосновенья!
О большем грезить не мечтаю.
Бровей изгибы совершенных
Готов я вечно целовать;
Непокорённых, несравненных:
Их словно горы покорять.
О, голос нежный, будь со мной,
Подобный ветру над туманом!
Сравним лишь с бризом шёпот твой,
А крики страсти – с ураганом!..»
Он
«Как вниз спадает водопадом
Волос сияющих ручей!
И бьющих волнами, каскадом
О бреги нежные плечей.
Твоя улыбка как сиянье,
Тоску рассеет мне внутри.
Она – тот факел, то мерцанье,
Что путь осветит впереди.
Подсту’пь богини неземной
Тобой играет горделиво!
Качает стан морской волной,
Волнует сердце так игриво.
Ты правишь чарами, веде’ньем;
Умы затмишь и бросишь в плен.
Но будь же мне благословеньем!
Не строй вокруг бездушных стен.
Забудь печаль, что окружает,
И душит смех в твоих устах.
Отринь тоску, что угнетает,
И гасит свет в твоих глазах…»
И вот он приблизился к апофеозу своей оды. Девушка к тому времени словно не дышала. Она была погружена в свой внутренний мир грёз. И тогда Ярослав надавил на интонацию, стараясь как можно глубже довести до неё содержание. Здесь и сейчас он это сделает, он признается в своих чувствах к ней:
«Меня твой образ вдохновляет,
Я жить хочу тобой одной!
И пусть твой облик обжигает,
Но я прижму тебя рукой!..»
И глаза девушки тут же раскрылись, уставленные в потолок. Отомкнулись губы. Дыхание всколыхнуло великолепные груди. Её мимика лица выразила глубокое удивление перед столь явными, но неожиданными чувствами поэта. Она не ожидала признания, не ожидала этого от него.
«О, стань богиней для меня!
Своей десницей разбуди
Огонь, пылающий внутри,
Что тлеет страстью для тебя!
О, будь же пламенем в душе!
Вдохни в меня своё пыланье!
Ведь быть с тобой, моё желанье,
Мечтаю я всегда уже.
И я хочу к тебе воззвать:
Твои уста так тянут, манят!
Они навязчиво дурманят –
Одну тебя лишь целовать!»
«Повелитель слов» закончил читать и убрал телефон. Застыл в ожидании своей дальнейшей участи: презренный остракизм или неожиданное помилование. Мысленные зрители уже вовсю хлопали в ладоши, повскакивая со своих мест, крича «Браво!». И он раскрыл руки во всеобъемлющем жесте и подался навстречу славе. И овации! И овации! И овации…