Мир-на-Оси
Шрифт:
Гиньоль наполнил тарелку супом и вернул ее Мадлоне. Затем обслужил себя.
– Должен сказать, – обращался Гиньоль исключительно к Мадлоне, – Туаноне исключительно удается фасолевый суп.
– Да, – растерянно кивнула девушка.
– А на второе у нас, если не ошибаюсь, форель, запеченная с лимоном?
– Я ухожу! – рыкнул Фанфанов и решительно направился к двери.
– Ну что ж, если вас не интересует литературная премия Академии…
Гиньоль попробовал суп и восторженно закатил глаза.
Фанфанов замер, вцепившись в дверную ручку так, будто примерялся, как бы половчее вырвать ее.
– Что
– Я говорю, Туанона, как всегда, приготовила изумительный фасолевый суп.
– Нет! – Фанфанов взмахнул рукой над плечом. – Не о том!
– Простите?..
– Вы говорили о литературной премии Академии.
– А, ну да, – Гиньоль помешал ложкой суп.
– И что?..
– Как вам, должно быть, известно, ежегодная литературная премия, вручаемая Центральной Академией, является наиболее престижной и, не побоюсь этого слова, весомой во всем Мире-На-Оси…
– Продолжайте…
– Вам интересно?
– Я еще не знаю, что вы хотите сказать.
– Но вам уже интересно.
– Допустим.
– Тогда присаживайтесь и поговорим.
Фанфанов раздумывал секунд пять, не больше.
Оставив дверную ручку в покое, он подошел к столу и занял приготовленное для него место.
– Поскольку я уже начал есть, будьте добры, – Гиньоль протянул гостю половник, – обслужите себя сами.
Понимая, что спорить бесполезно, Фанфанов плеснул себе в тарелку полполовника супа.
– Нет-нет! – увидев это, запротестовал Гиньоль. – Наливайте больше! Уверяю вас, суп необычайно вкусный! И, если мы не съедим его весь, Туанона обидится.
Скрипя зубами, Кимер наполнил тарелку до краев.
– Ну вот, – удовлетворенно улыбнулся Гиньоль. – Совсем другое дело. Теперь попробуйте.
Фанфанов взялся за ложку.
– Ну как?
– Вкусно.
– Не верю, – покачал головой Гиньоль. – Вы так говорите, только чтобы отвязаться от меня. Верно?
– Да.
Гиньоль положил ложку на край тарелки и посмотрел на гостя, как врач на тяжелобольного. С тревогой, но в то же время ободряюще. И не без надежды.
– Послушайте, господин Фанфанов, ну почему вы столь негативно настроены?
– Почему? – исподлобья глянул на него Кимер.
– Да, почему?
– Потому что я достаточно повидал таких, как вы!
– О, боюсь, вы заблуждаетесь! – искренне рассмеялся Гиньоль. – Таких, как я, вы еще не встречали!
– Вы так думаете?
– Я уверен в этом.
– В таком случае, я скажу, что повидал немало самодовольных болванов, которым все в жизни дается просто так. – Фантаст щелкнул пальцами. – Как будто у них есть добрая фея-крестная. Они с презрением относятся к тем, кто вынужден в поте лица зарабатывать хлеб свой. Они уверены, что те, кто не разъезжают с приема на прием в золотых колясках, сами в этом виноваты, потому что ленивы, глупы и нечистоплотны.
– О, это точно не обо мне, – улыбнувшись, изящно взмахнул кистью руки Гиньоль. И взялся за ложку. – Давайте есть. А то суп остынет и станет невкусным.
Глава 17
Библиотека Городского Совета располагалась в левом крыле ратуши, на втором этаже. Просторный светлый зал с высокими сводчатыми потолками поистине являл собой хранилище человеческой мудрости. На вошедшего в библиотеку с открытых стеллажей
Алик, входя в библиотеку, неизменно чувствовал себя так, будто на него силой натянули смокинг и вытолкнули в зал, где проходил торжественный прием в честь пятьсот тридцать первой годовщины основания Централя. Вокруг – известнейшие люди, влиятельные персоны, ордена и ленты, возвышенные речи и изысканные яства. И среди всей этой немыслимо пафосной роскоши – шенгенский орк Алик. И что он тут делает – никому не известно. В том числе и ему самому. Наверное, так происходило потому, что Алик вообще ничего не читал, за исключением «Телегида» и спортивной странички в «Центральных новостях».
В свое время, лет эдак сто тому назад, библиотеку подарил Городскому Совету великий мореплаватель Джеймс Кук. Поэтому она так и называлась – Библиотека Кука.
Кто такой капитан Кук, знал даже Алик. В поисках Края Мира капитан Кук на трех военных кораблях прошел вдоль всего юго-восточного побережья, попутно открыв несколько островов и проливов, пока путь вперед не преградили Окраинные льды. Тогда капитан Кук повернул на восток и плыл до тех пор, пока компасы не начали сходить с ума и все вокруг не заволокло непроглядным Туманом Безвестности. Два из трех экспедиционных кораблей потерялись в тумане. И тогда капитан Кук принял решение возвращаться назад.
В школьных учебниках приводится запись из судового журнала, сделанная самим капитаном Куком. «Это проклятое место, где пространство и время искривлены до полного безобразия. То, свидетелями чего мы стали здесь, не увидишь и в бреду. Мы плыли по облакам и видели, как волны перекатываются у нас над головами. Мы плыли по волнам и обгоняли свой собственный корабль, проплывающий над нами в облаках. Мы ложились спать завтра и просыпались вчера. Все наши попытки добраться до Края Мира ни к чему не привели. А потому я с полной ответственностью утверждаю, что никому другому это тоже не удастся! И я готов тысячу раз подписаться под утверждением старика Пенроуза, провозгласившего, что Край Мира скрыт от наших глаз пеленой горизонта событий! Я могу только гадать о судьбе наших товарищей с кораблей, затерявшихся в этой пелене. Мы поворачиваем назад. Хотя кто бы мне сказал, что это означает? Мы не знаем, в какую сторону плыть, чтобы вернуться домой. Нам остается надеяться лишь на удачу».
И удача не подвела капитана Кука!
На обратном пути он открыл Зиндорский архипелаг, состоящий из ста пятидесяти четырех островов, больших и маленьких, но все, как один, населенных дикими, нецивилизованными, злобными дикарями. Да к тому же еще и каннибалами.
Поскольку запасы провизии и воды на корабле Кука давно уже закончились, капитану пришлось пристать к одному из Зиндорских островов, именуемому Манна-Хата. Что в переводе с языка дикарей означает «холмистый остров». Кук местного языка не знал, а потому, обозначив остров на карте, написал рядом с ним «Манхэттен». Численность дикарей на Манна-Хата многократно превосходила число прибывших с Куком моряков. И разумеется, каннибалам не терпелось попробовать пришельцев на вкус. Только ум и отвага капитана Кука спасли экспедицию.