Мир наизнанку (сборник)
Шрифт:
МАКСИМ (он растерян, испуган). Слушай… Ничего же страшного не случилось. Наоборот, ты теперь свободен! Свободен мыслить, анализировать… принимать решения… Это же лучше!
Гай в изнеможении закрывает глаза.
Максим расстегивает ему воротник. Массирует виски. Гай тяжело, с хрипом, дышит.
МАКСИМ. Послушай, все будет хорошо! Давай… Расскажи мне… О Раде. Ты когда в последний раз письмо получал?
Гай тяжело качает
МАКСИМ. Когда?
ГАЙ. Давно. Почта плохо работает…
МАКСИМ. Как она там?
ГАЙ (безучастно). Живет…
Закрывает глаза.
МАКСИМ. Да что же такое… Что же с тобой такое, а…
Максим прижимает пальцы к его вискам, начинает массировать, раскачиваясь, приговаривая. Дыхание Гая выравнивается, он чуть расслабляется…
Хрустит ветка. Максим резко поднимает голову.
Перед ним на дороге стоят трое. Мутанты – очень уродливые люди. На них подобие одежды. Двое держат перекладину, с которой свисает убитое животное. У третьего на груди – тяжелый автомат.
Максим смотрит на них с ужасом. И они на него – со страхом.
Тот, что с автоматом, поднимает жуткую руку с двумя длинными многосуставчатыми пальцами. Раздается сперва шипение, потом скрипучий голос.
МУТАНТ. Кушать хочешь?
МАКСИМ (с трудом разлепив губы). Да.
МУТАНТ. Стрелять не будешь?
МАКСИМ. Нет. Ни в коем случае.
Огромный имперский город разрушен атомным взрывом. Дикие картины запустения. Развалины. Огороды со странными овощами, поля с мелкой выродившейся пшеницей, кое-где – проплешины блестящего, как зеркало, шлака.
Ободранная комнатка с единственным окном без стекла. Окно выходит на огромный, загроможденный, заросший диким кустом серо-рыжий пустырь. На стене осталась старая фотография: огромное круглое здание, статуи по бокам от входа, лестница во много ярусов, на лестнице кто-то стоит, позируя…
Гай чистит автомат за грубым деревянным столом. Бледный, подавленный, двигается через силу. Преодолевает себя, со злостью, с усилием загоняет на место затвор. Щелкает защелкой. Роняет голову на руки.
Перекошенная скрипучая дверь распахивается. На пороге Максим, почти голый, в одних черных шортах, поджарый и злой. Гай смотрит на него и отворачивается.
МАКСИМ. Ну, не выдумывай. Пошли.
ГАЙ. Не хочу. Ну их всех. С души воротит, невозможно.
МАКСИМ. Глупости. Прекрасные люди, очень тебя уважают. (Поднимает его.) Принц-герцог меня просил, чтобы ты остался здесь. Я, говорит, умру скоро, нужен настоящий человек, чтобы меня заменить.
ГАЙ. Это я – настоящий человек?!
МАКСИМ. Неправда. Ты настоящий человек. Ты справишься. Вставай.
Максим останавливается напротив Гая. Смотрит ему в глаза.
МАКСИМ (тихо). И ты не один такой. Вас таких сорок миллионов. Помнишь?
ГАЙ (сглатывает). Автомат брать?
МАКСИМ. Бери. Мало ли что?
Они спускаются по трухлявой лестнице, идут по узкой улице, как по дну оврага, – кругом громоздятся развалины.
Возится в пыли карапуз-мутант – страшно смотреть. Падает, ревет, из-за развалин выскакивает мать… Увидев ее, Гай быстро отводит взгляд.
Выходят на площадь, посреди которой громоздится оплавленная статуя, в своем уродстве похожая на мутанта.
Большая комната, полная людей-мутантов. Смотреть на них страшно, и Гай сидит в углу, ни на кого не глядя. Рядом Максим – перед ним на столе дымится чашка с чаем. Это очень хорошая, тонкая фарфоровая чашка из древнего дорогого сервиза.
Один из мутантов, Бошку, разливает чай. Тлеют угли в железной печурке.
Посреди комнаты стоит пожилой коренастый человек – он не мутант, но все лицо у него в шрамах и рубцах. Улыбается. Это Принц-Герцог.
ПРИНЦ-ГЕРЦОГ. Друзья! Мы собрались, чтобы обсудить предложения нашего друга Мака. Бошку, голубчик, заваривай чай покрепче, а то кое-кто уже задремывает. Не надо задремывать, не надо. Соберитесь с силами, может быть, сейчас решается наша судьба…
Собрание одобрительно гудит, какого-то бельмастого, который примостился подремать, расталкивают. Бошку подносит ему чашку чаю.
БЕЛЬМАСТЫЙ. Да не хочу я…
БОШКУ. Ну выпей чашечку, что это тебе – шею мыть?
ПРИНЦ-ГЕРЦОГ. Солдаты отжимают нас на юг, в пустыню. Лет через десять-пятнадцать нас вытеснят окончательно, и там мы все погибнем без пищи и без воды. Бошку, голубчик, налей чаю уважаемому Хлебопеку. По-моему, заснул Хлебопек.
Хлебопека расталкивают, Бошку сует ему чашку в пятнистую руку. Тот обжигается и шипит.
ПРИНЦ-ГЕРЦОГ. Наш друг Мак хотел сначала вооружить нас и повести в бой, но убедился, что мы слабые и воевать не можем. И тогда он решил добраться до жителей пустыни, договориться с ними и повести их на солдат. Что требуется от нас? Пропустить жителей пустыни через наши земли и обеспечить их продовольствием, пока будет идти война. Вот для чего мы собрались.
Собравшиеся переглядываются, шумят, кто-то кому-то растолковывает, повторяет слова Принца-Герцога. Максим переводит внимательный взгляд с одного лица на другое.